Алиби (Том 2)

Браун Сандра

– Как продвигается расследование, сын?

– Отлично, - озадаченно ответил Хэммонд, не совсем понимая, чем объясняется этот внезапный интерес. Престон усмехнулся.

– Не мог бы ты рассказать поподробнее?

– Зачем тебе?

– Так, любопытно стало. Сегодня я играл в гольф с твоим боссом, и он упомянул, что Смайлоу уже дважды допрашивал эту.., как бишь ее? Ну, ту женщину, которую он подозревает в убийстве. Как я понял, оба раза ты присутствовал при допросе...

Услышав эти слова, сказанные небрежным тоном, Хэммонд машинально кивнул. Ему все стало ясно. Престон не просто любопытствовал - он хотел быть уверен,

что его сын справляется с порученным делом.

– Мне не хотелось бы обсуждать это по сотовому телефону, - сказал он. Ведь ты звонишь из машины, не так ли?

– Не глупи. Я просто хочу знать, как твои дела. Стараясь изгнать из своего голоса извиняющиеся нотки, Хэммонд начал коротко пересказывать содержание обоих допросов.

– Ее адвокат...

– Фрэнк Перкинс - отличный юрист, - перебил Престон Кросс.
– Тебе нелегко придется.

Хэммонд только хмыкнул. Похоже, отец был осведомлен о деталях не хуже его, так что, делясь с ним информацией, которая формально являлась служебной и не подлежала разглашению, он не совершал преступления. Не больше, чем Монро Мейсон, с которым его отец был дружен со школьной скамьи и который за сегодняшней партией в гольф, несомненно, посвятил Престона во все подробности расследования.

Сам Хэммонд вряд ли мог что-то к этому добавить, даже если б захотел.

– Перкинс считает, что у нас нет против мисс Кэрти ничего конкретного, закончил он.

– А как твое мнение?

Прежде чем ответить на этот вопрос, Хэммонд надолго задумался, зная, что то, что он скажет сейчас, может бумерангом вернуться к нему. К тому же в отличие от Юджин он никогда не был особенно умелым лжецом. Его способна была смутить малейшая не правда, а ведь его совесть уже отягощали целых два чудовищных обмана - обмана, которые он совершил, когда скрыл истину.

Впрочем, к своему удивлению, Хэммонд обнаружил, что отцу он может лгать с относительной легкостью.

– Смайлоу удалось поймать мисс Кэрти на лжи, но Перкинсу, как мне кажется, будет довольно легко отбиться, если дело попадет к судье.

– Как именно?

– Все дело в том, что обвинение.., в лице Смайлоу и моем, пока не сумело добыть ни одной бесспорной улики, указывающей на причастность мисс Кэрти к убийству Петтиджона.

– Но почему тогда эта мисс Кэрти выдумала целую историю вместо того, чтобы прямо ответить, где она была в субботу вечером?

– Мейсон, я вижу, ничего не забыл, - вздохнул Хэммонд.

– Но разве стала бы она лгать, если бы ей было нечего скрывать?

– Ну а если у нее было свидание? Если она солгала просто для того, чтобы не втягивать своего любовника в это сомнительное дело?
– желчно осведомился Хэммонд.
– Об этом вы с Мейсоном не подумали?

– Что ж, это возможно...
– задумчиво проговорил Престон.
– Но в любом случае ложь остается ложью, и я рад, что Смайлоу удалось разоблачить эту дамочку. Я знаю, сын, ты его недолюбливаешь, но даже ты не можешь не признать, что Смайлоу - отличный детектив.

– Спорить с тобой я, во всяком случае, не собираюсь.

– А тебе известно, что он к тому же дипломированный юрист? Услышав эти слова, Хэммонд внутренне собрался. Он достаточно хорошо изучил своего отца и знал его тактику. Это последнее замечание Престона можно было сравнить с коротким джебом <Джеб - короткий, прямой удар в боксе.> в лицо, призванным не столько поразить противника, сколько отвлечь

его внимание от зубодробительного апперкота, после которого легко можно было оказаться в нокдауне. И удар не заставил себя ждать.

– Надеюсь, - добавил Престон, - Смайлоу не планирует в ближайшее время перевестись из полиции в прокуратуру, потому что в этом случае ты, сынок, можешь остаться без работы.

Хэммонд крепко сжал зубы, борясь с соблазном послать отца куда подальше.

– Я говорил твоей матери...

– Ты обсуждал это дело с мамой?

– Почему бы нет?

– Потому что... Потому что это нечестно.

– По отношению к кому?

– По отношению ко всем, кого это касается. К полиции, к прокуратуре, к подозреваемой, к самому Смайлоу, наконец... Что, если эта женщина ни в чем не виновата? Ее репутация может оказаться погубленной ни за что ни про что, а если разразится скандал, отвечать придется Смайлоу...

Ему было плевать на Смайлоу, но из тактических соображений он все же упомянул о нем, чтобы отец ничего не заподозрил.

– Не пойму, почему ты так расстраиваешься...

– Надеюсь, - отчеканил Хэммонд, - мама не станет распространяться об этом в бридж-клубе и делиться с партнершами подробностями расследования?

– По-моему, ты принимаешь это слишком близко к сердцу. Хэммонд подумал, что его отец, возможно, прав, однако он ничего не мог с собой поделать. Чем дольше продолжался этот идиотский телефонный разговор, тем больше он раздражался и тем сильнее нервничал. Меньше всего ему хотелось, чтобы Престон контролировал каждый его шаг. Судебный процесс такого масштаба требовал от любого участвующего в нем юриста предельной сосредоточенности и максимального напряжения сил. Хэммонд хорошо знал, что, когда работаешь с полной отдачей, часы кажутся днями, а недели тянутся, как месяцы, но с этим он вполне способен был справиться. Больше того, от такой работы он даже получал удовольствие. Но неизмеримо труднее ему было справиться с потоками критики, на которую его отец никогда не скупился. Это было не просто неприятно, как неприятен любой удар по самолюбию, - это было даже опасно, так как могло подорвать его уверенность в правильности выбранной тактики и заставить мучительно обдумывать каждый следующий шаг.

– Послушай, па, я знаю, что делаю, - сказал он как можно более миролюбиво.

– Я никогда не сомневался в твоей компетентности и профессиональной...

– Черта с два!
– не выдержал Хэммонд.
– Ты подвергаешь сомнению мою компетентность каждый раз, когда беседуешь с Мейсоном и выуживаешь у него подробности, которые тебе знать не положено. Почему тебе не приходит в голову, что, если бы Мейсон не был доволен моей работой, он никогда бы не поручил мне вести это дело? И уж конечно, он бы не считал меня своим самым вероятным преемником...

– Все, что ты говоришь, верно, - невозмутимо заявил Престон.
– Тем больше у меня оснований беспокоиться, как бы ты не допустил какой-нибудь ошибки.

– С чего ты взял, что я должен совершить ошибку?

– Насколько мне известно, эта мисс Кэрти - очень привлекательная женщина...

Этого Хэммонд не ожидал. Выпад был настолько неожиданным, что он даже пошатнулся. Престон Кросс прекрасно умел выбирать самые незащищенные места.

– Это...
– процедил Хэммонд сквозь зубы, - ..это самая оскорбительная вещь из всех, что ты мне только что наговорил.