Алименты для драконьего принца. История бывшей попаданки
Шрифт:
— Ты так на него смотришь, будто поверить не можешь, что он реальный.
— Я пока пытаюсь осознать, что у меня есть ребенок. Причем двухлетний, — сказал Влад несколько растерянно.
Это было чертовски странно. Я привыкла, что его ничто не могло ввести в ступор, он ведь сильный маг, видевший столько всего на свете. Но именно ребенку он почему-то удивлен больше всего.
— Извини, но мне на это время требуется. Обычно у мужчин для этого есть девять месяцев беременности. А я еще утром о его существовании не знал, да и не думал, что тебя
А вот здесь уже чувствовалась претензия и опасная грань. Потому что, даже злясь на Влада, я понимала, что лишила его многого: он не видел Димку младенцем, не слышал его самых первых слов, пропустил первые шаги — и в этом моя вина.
Впрочем, Влад сейчас больше занят мыслями о сыне. Похоже, вид мирно спящего ребенка успокаивал, и его не тянуло высказывать мне все, что накипело.
— Я не могу понять, я один это вижу или нет… — задумчиво протянул он, очевидно, приглядываясь к ауре своего сынишки.
— Что твой ребенок может очаровать любую представительницу женского пола, начиная от двухмесячных младенцев, заканчивая пожилыми?
Даже моя начальница, убежденная чайлдфри, когда мне пришлось ехать за документами вместе с Димкой, растаяла, увидев малыша, и еще долго сюсюкала с ним так, что девочкам пришлось напомнить ей о работе, и таких случаев я могла припомнить немало. Определенно отцовский талант.
— Похоже, в подростковом возрасте тоже скучать не придется.
— Зато в любви повезет, — ответила я.
— Нет, уверен, — покачал головой Влад. — Он явно выберет себе ту, на которую его дар действовать не будет.
— Как и его отец, — кивнула я.
Вполне спокойный разговор, почти семейный. Глядя на Димку, никогда не поверишь, что когда-нибудь он может стать темным магом, таким как его отец.
Вспышка света — и вместо невинного малыша опять появился маленький дракончик, который тут же свернулся клубком и скинул с себя одеяло. Словно напоминание, чей именно это ребенок.
Вот только Влад успел заметить, как я все-таки вздрогнула.
— Ты знала за кого замуж выходила. Подобную особенность я не скрывал, — сказал Влад.
— Я думала, что знала, — сказала я чуть жестче, чем хотелось, машинально коснувшись браслета на своей руке. — Впрочем, ты же хотел поговорить о нашем браке?
Мы отошли от кроватки. Время умилительных разговоров прошло.
— А что о нем говорить? — Влад, наконец, перевел взгляд на меня. — Помнишь, когда-то во время первой нашей ночи я сказал, что этот брак будет, тебе лишь выбирать: по любви или по принуждению. Так вот, Ксюш, я не шутил, и, как я, понимаю, ты свой выбор сделала.
Глава 18
— А что о нем говорить? — Влад, наконец, перевел взгляд на меня. — Помнишь, во время первой нашей ночи я сказал, что тебе лишь выбирать, какой это будет брак, по любви или по принуждению. Так вот, Ксюш, я не очень-то и шутил, и, как понимаю, ты свой выбор сделала.
Похоже, это будет нелегкий разговор. А мать
— Большинство вполне отлично сосуществуют в договорных браках и никаких проблем не имеют, — продолжил он, садясь на край кровати — Что ж, и мы так сможем.
— То есть ты считаешь, что я тебя не любила? — Я не верила своим ушам. Мне искренне хотелось кинуть в него что-нибудь. Подушку, например. Он не может верить в подобную чушь! Или все-таки может? — Я родила от тебя ребенка. Я была готова отказаться ради тебя от своей прошлой жизни, от близких — от всего.
Только в сказках принцесса легко соглашается выйти замуж за принца и уехать с ним в закат. В реальности все сложнее: другая культура, совсем другая жизнь и тысячи правил, которые нужно выучить.
— Но ты не осталась, Ксюша, — покачал головой он. — Давай поговорим честно. Вернулась ты не ко мне, была бы у тебя возможность, ты бы даже разговаривать со мной не стала, а просто забрала ребенка. Сейчас ты этого сделать не можешь, дар ребенок не контролирует, да и научится этому нескоро.
А вот это больно, словно нож, воткнутый в рану, который прокрутили несколько раз. Больно, потому что это правда. Вот только у меня на это были причины.
— Я действительно верила, что ты собираешься меня убить. Откуда мне было знать про брак? Откуда? Все сходилось, ты понимаешь?! Все! — мне хотелось кричать, чтобы хоть как-то достучаться до него, пробиться сквозь толстую непроницаемую драконью чешую. Вот только я могла позволить только шепот — Димка спал. По-хорошему надо уйти в другую комнату, но ни один из нас не готов оставить малыша одного. — Все сходилось до мелочей: твои следы у алтаря, слова той, что знала тебя с детства, — сказала я, садясь на другой край кровати, повернувшись к нему лицом.
Очень сложно отбросить все, во что я так верила все эти три года. Сложно поверить, что действительно ошибалась. Сложно перечеркнуть, что три года упорно училась его ненавидеть, три года подряд прокручивала воспоминания, чтобы в очередной раз убедиться, что никакой любви не было и в помине, и с таким же упорством училась жить без него. И вот сейчас рядом со мной.
— С Оливией мы еще поговорим. Если успеем, конечно.
Мне не понравилось это «если успеем».
— Ты решил ее убить? За что? За то, что показала мне книгу?
— Вообще-то, Ксюша, я не убиваю беременных женщин, что бы ты там обо мне не думала. У нее сложная беременность, и никто не знает, чем она закончится. — Я ошеломленно посмотрела на него. — Демьен тоже на нервах. Поэтому мы не будем беспокоить их хотя бы до утра…
Демьен — лучший друг Влада, сын советника, с которым я когда-то познакомилась на балу, он с детства влюблен в Оливию, и именно мы с Владом когда-то способствовали их браку.
— …Но ты поверила ей. А не мне, — Влад говорил тихо, но было видно, ему тоже хотелось кричать. Злость, обида — сейчас все вышло наружу.