Шрифт:
1. Кома
Свет. Кажется, он слишком яркий, выедает глаза. Алина крепко зажмурилась, потому что смотреть было больно. По ощущениям, она находилась в комнате со множеством включенных ламп дневного света, от тепла которых становилось жарко. В голове пульсировала, то появляясь, то исчезая, навязчивая мысль с вопросом «Где я?».
Алина с трудом подняла руку. Пространство ощущалось липким и тяжелым, как будто заполнено не воздухом, а киселём.
– Ой, – чуть слышно вырвалось из сухих губ Алины, и она поспешно их облизала, – в руке отдалась резкая боль, как будто там была рана. –
Ей удалось осмотреться: небольшая, квадратная комната, залитая ярким светом, источника которого нигде не было видно. Кажется, комната совсем пустая: ни мебели, ни даже дверей или окон, да и ламп никаких нет. На противоположной стене – серое пятно. Ей мерещится, или оно слегка пульсирует?
Алина встряхнулась – лёгкая дрожь пробежала по телу. Как будто организм хотел перезагрузиться. Глаза уже более или менее привыкли к яркому свету, и теперь она могла открыть их немного шире. Опустив руку, которую она всё это время держала поднятой, Алина осторожно сделала шаг, пробуя пространство-кисель на прочность, чтобы ненароком не упасть. Ступня плавно коснулась чего-то мягкого и приятного, похожего на ковёр. – Хорошо, – подумала Алина и шагнула дальше.
Дойдя до стены с серым пульсирующим пятном, она остановилась и начала внимательно всматриваться в него, с любопытством отмечая, что оно то увеличивается, то уменьшается в размерах – как будто дышит. «Интересно, какое оно на ощупь?», – подумала девушка. Прикоснулась – оказалось холодное и липковатое, как стекло на морозе. «Странное место… как будто всё здесь нереальное… Может, я сплю?..» Алина оглянулась и внимательно осмотрела комнату. Ничего нового не появилось: комната по-прежнему была пустой, наполненной ослепительно белым светом.
Разочаровавшись найти что-то более интересное, чем серое пульсирующее пятно, Алина снова повернулась к нему и вперила взгляд в стену.
1, 2, 3, 4, 5… неровные белые цифры внезапно появились в центре пятна и стали с долей секунды сменять друг друга, растворяясь в шершавой штукатурке. 100, 101, 102, 103… – как сумасшедшие крутились цифры, а Алина только и успевала моргать от удивления. 108. Цифры остановились и запульсировали. Они стали красными, затем ярко замигали, и вдруг вместе с миганием раздался резкий звук сирены. Через секунду уже вся комната была залита гранатово-красным светом, а цифры слились в пятно и превратились в дико мигающую тревожную кнопку, как будто предупреждая о какой-то страшной опасности.
Звук сирены усилился и заполнил пространство истошным, монотонным воем.
Виу-виу-виу-у-у-у-а-а-а, – выла сирена, цифра 108 дико мигала. Алина испуганно отскочила от стены и забилась в противоположный угол комнаты, сильно прижав ладони к ушам, чтобы только не слышать противный рёв.
– У-у-у-оу-оу-ха-а-а-а-ха-ха-ха-ха! – вой сирены превратился теперь в дикий хохот. Воздух вибрировал и дрожал, стены двигались, и теперь уже казалось, что пульсирует не только одна стена с серым пятном, но и все остальные стены, и пол, и потолок – тоже!
– А-а-а! – закричала от страха Алина, и её крик смешался с нарастающим визгом сирены. Вдруг пространство так сильно пошатнулось, что у девушки разом пошла кровь из ушей и носа. Ей стало плохо, и она потеряла
Очнувшись, Алина обнаружила, что лежит на мягком ковре, который от яркого света тоже казался ослепительно белым.
– Как дела? – голос раздался откуда-то слева, совершенно неожиданно.
– Что? – удивленно спросила Алина и неуклюже попыталась подняться. Привстав на одном локте, девушка аккуратно поставила ладони на пол и оперлась на них. Так было более или менее удобно, и Алина подняла голову, осмотрелась. Как и прежде, ничего нового увидеть не удалось: те же стены, тот же ослепительный свет. Только вот какофония с мигающей цифрой 108 и жуткой сиреной закончилась, и стены снова были белые и спокойные.
– Привет! Как дела, спрашиваю? Не сильно ушиблась, когда падала? Хотя здесь мягкий ковролин, так что, думаю, больно тебе не было. – Голос по-прежнему раздавался откуда-то слева, сейчас уже ближе.
– Д-дела… Н-н-ормально… – неуверенно ответила Алина. Она хотела ещё что-то добавить, но поперхнулась и громко закашлялась, прикрывая рот рукой. – А-а кто ты? И почему я тебя не вижу?
– Ха! – Громко хмыкнул голос. – Всему своё время! Если хочешь меня увидеть, тебе вначале нужно встать на ноги.
Алина заёрзала на полу. Ноги затекли, поэтому подняться было непросто. Она принялась до боли щипать и колотить свои ватные ноги, чтобы привести их в чувство. Наконец, ей всё-таки удалось встать. Шатаясь, она оглянулась вокруг в надежде увидеть обладателя загадочного голоса.
– Покажешься всё-та…?
Не успела Алина договорить, как вдруг из ниоткуда зазвучала песня «Hope of Deliverance», и сладкий голос Пола МакКартни заполнил всю комнату. Тут же пространство заиграло: откуда ни возьмись возникли белые кружева, накидки, скатерти и тюль, затанцевали столы, торшеры и позолоченные рамки, хрупкий фарфоровый сервиз ручной работы возник в самом центре комнаты, от него отделился узор – переплетение голубых и фиолетовых цветов – и ажурной цепочкой потянулся вдоль стен под нежные звуки рок-н-ролла прошлого века.
«Как красиво…И как интересно!» – воскликнула Алина, открыв от удивления рот и смотря во все глаза на эту невероятную сцену.
На той стене, где ещё недавно серело пульсирующее пятно, сейчас образовалась небольшая форточка, и через неё дул свежий приятный ветерок. Наполнив комнату лёгким ароматом нежных фиалок, бриз ласково прошёлся по светлым волосам девушки и поплыл дальше по белоснежным кружевам, которые парили вместе с торшерами где-то под потолком.
Hope of deliverance… – прозвучали последние аккорды песни и все летающие предметы замерли.
В самом центре комнаты, там, где несколько минут назад кружился сервиз, появилось белое зеркало размерами с Алину. Оно было овальной формы, в красивой кованой рамке с вычурными узорами. Повесев пару секунд в воздухе, зеркало тяжело плюхнулось на пол, отчего по ковру прошлась затяжная волна.
«Ух-ух!» – заухало зеркало и с шумом впечаталось в ковролин, образовав под собой основательную вмятину.
– Ну вот. Можешь теперь на меня посмотреть, подойди поближе, – раздался уже знакомый голос. Теперь он звучал прямо из зеркала.