Алина
Шрифт:
—Что ты делаешь со мной… Алина?
В полутьме глаза его горели желаньем. И матерчатая палатка внизу вздымалась как никогда круто.
—Соблазняю тебя,– Алина повела плечами, халат упал по покатым плечам, обнажая грудь.
Ладони теперь путешествовали по мужскому торсу, добираясь до ключиц, опадая осенними кленовыми листьями к косым мышцам живота. И вновь взмывая к шее.
Знакомство с новым, восхитительным рельефом, с каждым поглаживанием, с каждым отступлением и каждой атакой становилось все интимней, все острее, все непосредственнее.
Действо
Пальцы наощупь охватили выгнутую янычарским ятаганом плоть. Ловко освободили от лишнего. Начали качать, медленно, ненавязчиво. Артем промычал в ответ что-то прямо ей в грудь. И тут же оказался у губ, юный, порывистый. Такими же были первыми касания— жадными, напористыми, неконтролируемыми. Однако, опыт одолел юность, принудив вернуться к ласкам томным, размеренным, такт которым задавала покачивающаяся на фаллосе рука. Алина млела от подхвативших бюст крупных мужских ладоней, от горячих мужских выдохов, ветром пустыни обжигающих ее кожу, от задорной железобетонной твердости, обузданной ее ладонью. Целовалась она самозабвенно, забыв обо всем на свете. Квартира, город, другие люди, все, кроме нее и Артема, потерялись в кружащейся разноцветным конфетти карнавальной жаркой метели. Сию минуту существовали реально только Он и Она, единственные живые существа во вселенной, стремящиеся любой ценой к соединению, мистическому, и, одновременно абсолютно точно осознаваемому физически соитию!
Когда Артем дотронулся до нее там, раздвигая в сторону сокровенные занавеси, она уже была готова. Ждала, надеялась, предвосхищала. Влажность стекла, обволокла его пальцы, как мед.
—Сразу двумя,– ободрила начинающего спелеолога Алина, и, выждав миг, решительно наехала бедрами,– Т-т-т-а-а-а-а-к!
Целоваться, лаская друг друга руками, оказалось неожиданно, как в далекой студенческой поре, сладко. Не то, что бы подобное они с мужем не практиковали вовсе. Но все стало как-то предсказуемо, невнятно, обыденно. Сейчас же все происходило будто в первый раз. Словно в комнате, оставшись на один вечер без присмотра, уединились для запретного свидания подростки.
—А-а-х,– мягко простонала женщина в ухо любовника, когда его пальцы особенно глубоко вошли в нее.
—О—о-о-у,– не смолкал Артем, пока ее, смоченный в предэякуляте кончик пальца, покружив вокруг дырочки, соскальзывал по уздечке.
—Хочешь…,– в висках Алины властно стучал алкоголь,– я тебя… поцелую… туда?
—Хочу,– почти прорычал парень,– очень хочу!
В мгновенье ока Алина оказалась перед ним на коленях. Удерживая в руке, коснулась величавой короны коротко, едва-едва. Совсем так, как он впервые коснулся ее соска.
Он потянулся к ее затылку, но был остановлен тихим, но бескомпромиссным:
—Без рук. Иначе все прекратится.
Парень лишь глубоко вздохнул.
Но уже через миг его вздохи сменили тональность. Алина, чуть сместившись, обхватила нос его корабля колечком пальцев и принялась одаривать короткими поцелуями борт по всей длине. Время от времени она отстранялась, как художник, делала пару взмахов рукой, натягивая уздечку, любуюсь
И когда Артем прохрипел:
—Я…Я сейчас… уже!
Она знала что делать. Пальцы покладисто нашли заветный бугорок. Другая рука выкрутила грубо сосок.
—А-а-хр!– густая молочная струя взвилась великолепной аркой в воздух.
—Шлеп!,– приземлилась смачными комками на груди.
—«Еще, еще, еще!»,– внутренне умоляла Алина, подползая на коленях ближе, не переставая теребить клитор. Ее накрыл восторг, сродни эмоциям девушки, впервые увидевшей салют. Вторая рука дотянулась, схватилась, направляя начинающий снова дергаться в чувственном экстазе член.
—На, сука!
Ладонь Артема легла рядом, чуть накрыв ее, заставив двинуться яростно, помогая всплеску.
—Шлеп! Шлеп! Шлеп!– кляксы спермы расплылись по лицу, склизко растекаясь к уголку рта.
—Щедрый!– выкрикнула Алина, слизнув самую шуструю каплю. Живот взорвался судорогой, и в голове стало легко-легко. А вот колени отказались держать вес.
—Возьми!– Артем, дернувшись вперед, к губам, промахнулся и третьей струей оросил волосы любовницы. Капельки семени блестели в прядах, как мелкие алмазики аристократической диадемы.
«Ну вот и случилось,– подумалось Алине, пока она поднималась с ковра. Она по инерции подхватила уже опавший пенис, дала ему дружеское сжатие. Потрепав по щеке, потянулась поцеловать Артема. И ей очень понравилось, что он и не подумал отстраниться.– Кажется, я влюбилась……………………. Не забыть проветрить здесь. И прибрать».
«Семья и стабильность,– две опоры современной женщины!»– вспомнились слова проповедника в церкви.
«Семья,– ее рука подхватила Артема снизу, взвешивая и оценивая солидную тяжесть. Перекатила в ладони,– и стабильность».
Кажется, безупречную гармонию пары норовил нахально нарушить третий. Подрастающий на глазах и крепнущий, третий.
10. Сладкое к чаю
—Знаешь, пора передохнуть!– Алина вытерла взопревший лоб.
Шел третий час работы по наведению порядка в старой квартире. Квартиранты пару месяцев назад съехали, и на семейном совете решили, что до того, как сдавать ее вновь, необходимо сделать ремонт. А до ремонта определиться, что из вещей выкинуть, а что оставить и дальше служить комфорту проживающих.
Артем опустил матрац на сдвинутую к стенке кровать, сел сам, приглашающе шлепнул ладонью по натянутой ткани.
«Э нет!»
—Приходи на кухню, чай с конфетами попьем!
Чайник, поставленный заблаговременно, уже зашелся молодецким посвистом.
—Ух, Соловей-разбойник!– Артем стягивал потную футболку в дверях.
Алина не смогла сдержаться, окинув алчущим взглядом молодое, мускулистое тело. Парень потянулся было к ней с поцелуем, но она благоразумно отстранилась.