Алиса, Джейн и фисташки

Карнава Валерия

– Какое?

– На твой выбор что-нибудь вкусное, но только без вишенок.

На тарелочке появился небольшой круглый коржик с мелкими зелеными вкраплениями там, где обычно лежат различные ягодки, посыпанные сахарной глазурью.

– Что это? – девушка принялась изучающе, даже с какой-то осторожностью разглядывать лакомство, будто ей подали не пирожное, а фугу.

– Тарталетка с ревенем.

– Вкусная?

– Конечно, я ерунду не предлагаю.

Незнакомка взяла тарталетку своими маленькими пальчиками и с педантичной аккуратностью принялась

ее кушать.

– «Маргариту», пожалуйста, – последовал следующий каприз.

И какой смысл надо было заказывать «Маргариту», если еще никто не допил виски? Однако дело хозяйское. Михей приступил к приготовлению коктейля. Одна блестящая бутылка сменялась другой, будто булава в проворных руках жонглера, а текила и лайм с невероятной скоростью крутились в блендере, словно это были скачки наперегонки. Девушка с интересом или от скуки ловила глазами каждое движение бармена. И «вуаля» – краешек прозрачного бокала был украшен ломтиком лайма. Можно дегустировать.

– Очень вкусно, – посетительница была довольна, запивая тарталетку «Маргаритой».

И было совсем непонятно: имела она в виду, что коктейль вкусный или же все-таки тарталетка.

– Меня зовут Джейн.

– Михей, – улыбнулся бармен. – Родители назвали тебя в честь актрисы? Как там ее… Джейн Марч?

Он решил тут же перейти на «ты», поскольку стандартному официозу предпочитал обычное незатейливое общение. К тому же посетительница тоже не особо церемонилась.

– Нет, один хороший человек решил, что я буду Джейн.

– Это кто такой? Твой крестный? – пошутил Михей.

– Нет, мой гуру, мой повелитель. Благодаря ему я такая запоминающаяся и своеобразная… И каждый, кто меня видит, заряжается моей бешеной энергетикой, – гордо ответила девушка, вскинув вверх подбородок.

Очевидно, сочиняла на ходу свои ярко выраженные достоинства. Себя не похвалишь, никто не похвалит.

– Ты сектантка? – удивился бармен, выслушавший столько бредовых историй, что ему смело можно было присудить звание «Уши года».

Девушка с предвзятым недовольством нахмурила брови.

– Нет, секретарша. Почему ты вдруг решил, что я сектантка?

Михей не знал, что ей ответить, но про себя подумал о том, какой расклад лучше: блаженная сектантка или же влюбленная в своего шефа дурочка, которая подсыпает в боссовскую чашку «чудодейственный» приворотный порошок и упрямо верит, что чары этого порошка в конце концов подействуют.

– Он женат, и я замужем, однако это не так важно, поскольку мы испытываем к друг другу такие чувства, с которыми полет в космос покажется обычной прогулкой до ближайшей автобусной остановки. Но знаешь, если мой муж узнает, а наверняка у него есть подозрения, тогда мне будет проще раствориться в этом бокале, нежели вернуться к нему. Еще этот труп… – тяжело вздохнула Джейн, сделав маленький глоток. – Мы прятали его в шкафу… Не лучшее место, но разве придумаешь что-то более подходящее, когда никакого трупа и вовсе не ожидаешь?

– Согласен. Все хранят трупы в шкафах. По крайней мере недавно я обнаружил

в своем шкафу несколько трупиков тараканов. Каюсь, что травлю насекомых, но что поделаешь, слишком много их расплодилось. А могу я поинтересоваться, кто это – мы?

– Я и мой любовник. Муж не доверяет мне, вот и отправил мертвеца лезть на балкон, чтобы он проследил за мной.

– Мертвец на балконе? И он двигается? – Михей даже поперхнулся, а его глаза уже чуть не вылезли за лоб и готовы были прыгать по барной стойке от удивления.

– Нет, что за мысли такие? Как мертвец может двигаться? Он был когда-то живым человеком, но его постигла неудача, и он совершенно случайно умер. Но мы тут ни при чем, – азартно произнесла Джейн, уплетая тарталетку словно ребенок, не пробовавший в своей жизни подобной вкуснятины.

Может, бедняжку мучил голод?

– Угощайся. Это за счет заведения, – услужливо произнес Михей, поставив перед Джейн маленькую симпатичную вазочку с фисташками.

Пусть подкрепится еще.

– C чего бы это? – насторожилась Джейн: неужели бармен решил за ней приударить?

В ответ Михей только улыбался, стараясь не обращать внимания на причуды своей необычной посетительницы. Джейн взяла одну фисташку. Рядом с зернышком она отыскала маленький, еле втиснутый туда сверточек бумаги. Как только девушка принялась его разворачивать, фисташка выпала из рук и плавно опустилась на дно бокала, словно в замедленной съемке. Джейн медленно произнесла вслух написанное на свертке:

«Ликование Свободы –

Это к морю – путь души –

Мимо мельниц –

Мимо пастбищ –

Сквозь ряды крутых вершин».

Затем она удивленно посмотрела на Михея и улыбнулась:

– Эмили Дикинсон. Люблю это стихотворение. Оно такое замечательное! Кажется, еще нескольких строчек не хватает, но я не помню, каких именно. Как ты угадал?

Бармен принялся усердно протирать высокий прозрачный стакан, совершенно не обращая на девушку никакого внимания. Когда было мало народа, а такое случалось обычно днем в будние дни, Михей заворачивал посетителям вот такие записочки с цитатами известных людей, отрывками из каких-нибудь литературных произведений, а потом они ломали голову над тем, что же это обозначает. Бармена это веселило, да и гостей тоже.

В этот момент кто-то отворил дверь. Запыхавшись, к барной стойке бежала девушка, совершенно идентичная Джейн. Даже платье было точь-в-точь. Неужели дежавю? Михей застыл с бокалом в руке в полном онемении, словно его заморозили. Еще одна такая красавица? Никогда ему раньше так не везло! Девушка подсела к Джейн, даже не взглянув на ошеломленного Михея, будто он был невидимкой, и с мученическим выражением лица принялась жаловаться:

– И как мне теперь играть? Я не вживаюсь в роль, режиссер злится. Почему ты исчезла с репетиций? У меня весь день насмарку!