Алиса и дракон (Сборник)
Шрифт:
«Не то притворяется, не то совсем дурак», – подумала Алиса.
– Ну что, попробуем взлететь? – спросил Однорукий. – Если испугаешься, я тебя подстрахую.
Алиса посмотрела по сторонам. У стен стояли зрители – дети с Павлонии. Они ждали своей очереди учиться летать.
Алиса послушалась Однорукого. У него был такой пронзительный голос, что доносился даже сквозь грохот мотора.
Самолет быстро разогнался – он был приспособлен, чтобы взлетать со двора, – и круто поднялся в воздух. Однорукий дал Алисе порулить,
– Слишком хорошо летаешь, – сказал он, когда Алиса посадила самолет. – Даже подозрительно. Девчонка, а летает с первого раза.
– Ничего удивительного, – сказала Алиса. – У нас же каждый с детства умеет летать. У нас скоростные флаеры возле каждого дома.
– Ох, не люблю я таких умников! – сказал Однорукий.
– Почему?
– А потому что умники думают много. Придет тебе в голову самолет угнать, что тогда делать?
– Не знаю, – сказала Алиса. – Мне такая мысль пока в голову не приходила. Но вы ее вложили.
– Нет! – вдруг испугался Однорукий, – Ты что, смерти моей хочешь? А вдруг кто-нибудь донесет генералу? Я ведь простой сержант – меня сразу на фронт отправят.
– Хорошо, – согласилась Алиса. – Я эту мысль забыла.
Она отправилась на кухню, где повариха дала ей пирожок с требухой, а Алиса выпросила еще один, чтобы отнести его Стуччи, ведь тот лежит голодный. Повариха мальчика пожалела и пирожок дала.
Алиса побежала в спальню и отдала пирожок Стуччи. Он чуть не заплакал от радости – он уж боялся, что о нем все забыли.
Алиса хотела расспросить его о войне побольше, но тут снова завыла сирена.
Всех детей согнали в главную комнату. Там уже стоял незнакомый человек, похожий на филина. На круглом лице красовались большие очки. Одет человек был в халат, подбитый ватой.
– Это ваш учитель! – объявил Однорукий. – Он будет учить вас борьбе и ненависти.
Филин взмахнул руками, будто хотел взлететь, а Однорукий завел патефон. Алиса видела такую машину в музее. Ты крутишь металлическую ручку, в ящике заводится пружина, начинает вращаться диск, на котором лежит пластинка. Иголка скачет по пластинке, и получается кое-какая музыка.
Музыка и вправду загремела. Это был военный марш. Филин начал топать ногами, и Однорукий велел всем тоже топать ногами в такт.
Филин запел боевую песню. Алиса всю ее не запомнила, потому что слова были корявые, но пару куплетов запомнить смогла. Вот как это звучало:
За свободу, за свободу,
До последнего солдата!
Потому что ненавидим
Супостата, супостата!
Вы сожгли родные села,
Разбомбили города!
Мы
Уничтожим без следа!
Там были еще слова, такие же глупые, но музыку подобрали так умело, а человек-филин прыгал так заразительно, что постепенно все подхватили эту песню ненависти и сами начали ненавидеть проклятых врагов. Даже Алиса услышала свой голос – оказывается, она подпевала Филину, а стоявший рядом Остап не только пел во весь голос, но еще и подпрыгивал.
Алиса не знала, сколько времени прошло. Когда всем разрешили сесть на пол и немного подремать вместо обеда, Однорукий громко сказал ей:
– Теперь-то ты самолет не угонишь.
– Почему? – удивилась Алиса.
– Потому что ты уже ненавидишь наших врагов! Теперь они стали и твоими врагами! Ты готова жизнь отдать за нашу свободу!
– Конечно! – воскликнула Алиса.
Ведь именно этого Однорукий от нее и ждал.
К вечеру подошла очередь Остапа учиться летать. Он долго отнекивался, говорил, что принесет больше пользы на земле.
– У меня же почерк хороший! – кричал он. – Меня везде в писаря брали. Сам батька Махно меня в писаря брал!
Но так как на этой планете никто не знал, что такое писарь и кто такой батька Махно, то пришлось Остапу садиться в деревянный самолет. Алиса видела, как он кружил в самолете по двору, но долго не взлетал.
– Ты почему так плохо летал? – спросила Алиса, когда они вернулись в казарму.
– Я не плохо, – ответил Нетудыхата, – но без желания.
– А ты учись, учись, – сказала Алиса. – Иначе, как мы убежим?
– Неужели бежать надо?
– А ты как думал!
– А если нас поймают? Судить ведь будут. За дезертирство.
– Мы в эту армию не записывались, – сказала Алиса. – Так что и дезертировать из нее не можем.
– А кто нас послушает?
Алиса согласилась с Остапом, но все равно велела ему летать получше.
А вечером случилось вот что.
Не успели они улечься, как снова завыла сирена.
По спальне бегали солдаты, повариха и Однорукий. Они кричали:
– Все в укрытие! Все в бомбоубежище! С собой ничего не брать! Скорее, скорее!
Дети попрыгали в узкую щель, выкопанную вдоль стены казармы, а Однорукий, солдаты и повариха побежали в погреб.
Было темно, по небу бегали цветные лучи, издали доносились взрывы.
Гаррик, сидевший в щели рядом с Алисой, сказал:
– Теперь часто налеты бывают.
– А почему вы не вылетаете навстречу?
– Думаю, самолетов мало осталось, – сказал Гаррик. – Но ты не бойся, они сейчас пошумят, постреляют и спать разойдутся.
– Я за Стуччи беспокоюсь, – сказала Алиса. – Давай его в щель перенесем.
– Ему в щели только хуже будет, – сказал Гаррик.
Бабахнуло совсем неподалеку. Небо заволокло дымом.