Алиса в Хуливуде
Шрифт:
Он крутился возле «Милорда» и при первой возможности подсаживался за столик к Свистуну.
Однажды вечером он вытащил большой автоматический пистолет и принялся играть с ним в нехорошие игры.
Кортес сидел за столиком через проход. Перегнувшись, он схватил артиста за рукав.
– На твоем месте, – сказал он, – я бы не размахивал пушкой. Пушка – вещь опасная.
– Только не в моих руках. Я знаю толк в оружии.
– Но неужели ты знаешь об оружии все? Кортес выскользнул из-за столика, подошел к артисту и стеснил его
– Знаю многое.
– А тебе известно, что ствол такого калибра, вставленный тебе в жопу, заставит тебя класть в штаны до конца твоих дней? А если ты не уберешь эту пушку, ублюдок, я ее именно туда тебе и вставлю.
– Успокойся, Дэнни, – сказал актер.
– Нет! Черт тебя побери, нет! Сделай, как тебе велено. А демагогию тут со мной разводить не надо.
Кортес заломил руку артиста и грохнул о край стола, сломав ее.
Свистун издал глубокий вздох. То, что он собирался сделать сейчас, вполне могло закончиться для него плачевно.
Он достал из кармана носовой платок и выдавил небольшой участок стеклянной двери в непосредственной близости от дверной ручки. Стеклянная секция упала в глубь дома, на ковер, в результате чего не произошло никакого шума. Свистун просунул руку в отверстие, повернул ручку изнутри; дверь открылась, а сам он чуть не навернулся, споткнувшись о порог.
В гостиной пахло пивом и пылью. На переносном телевизоре громко тикали часы. За занавеской из кухонного крана капало в раковину. Все в доме тряслось, все покачивалось в медленном ритме, грозя сию минуту обвалиться и рухнуть.
Он прошел в спальню. По всей комнате было разбросано постельное белье. По ковровой дорожке Свистун протопал в ванную и открыл дверь кончиками пальцем.
Все было в точности так, как ему и запомнилось. Кое-как втиснувшаяся сюда сидячая ванна, унитаз, раковина, аптечка над раковиной. Зеркало утратило большую часть амальгамы, и сейчас в нем отразилась только часть лица.
Вернувшись в спальню, он опустился на колени и заглянул под кровать. Заглянул в шкаф и кончиками пальцев перебрал там всю одежду.
У стены стоял большой шкаф соснового дерева. Свистун побарабанил по нему кулаком. Дверца раскрылась. Вся скорчившись, там стояла Нелли. Казалось, она вот-вот закричит.
– Слава Богу, что это вы, Уистлер, – сказала она.
– А кого вы, собственно, ожидали?
Она вышла из шкафа, пытаясь собрать воедино остатки былого достоинства; прошлась по комнате. На телевизоре, рядом с часами, стояли бутылка бурбона и стакан.
– Хотите выпить? – предложила она, налив себе самой на три пальца.
– Я не пью. И пора бы вам это уже запомнить.
– Ах да, забыла.
– Что вы здесь делаете, Нелли?
Она села в зеленое твидовое кресло, закинула ногу на ногу, посмотрела на мыски туфелек на высоком каблуке. На ней был купальный
– Знаешь, после того, как ты оставил меня в гостинице одну-одинешеньку, а меня ведь только что пытались убить, я очень перепугалась.
– Мои люди вас охраняли.
– Да я знаю! – она закричала, словно давая ему понять, что ее терпение вот-вот иссякнет и плевать ей, разумно это окажется или нет. – Но я до смерти напугалась. Неужели тебе непонятно?
– Это мне как раз понятно. И вот вы поехали…
– К одному их своих друзей. К тому, который мог бы меня защитить. Если кто-то и способен меня защитить, то только он.
– Но если вы испугались, можно было поехать к Боско.
– Он ведь не полицейский.
– А Канаан полицейский.
– Я не знаю, где живет Канаан.
– Но знаете, где живет Кортес, не так ли? Она уставилась на него, и он выдержал этот взгляд.
Ее нога, закинутая на другую, подрагивала. Халат распахнулся чуть ли не до самого живота. Она машинально теребила полу халата, показывая Свистуну все больше и больше.
– Ну ладно. Мы с Дэнни давно знакомы.
– А почему же вы сразу не сказали?
– Я наняла вас, чтобы вы защитили меня от Роджера. Я не была обязана докладывать вам всю свою биографию.
Она переменила ногу, распахнувшись еще больше. Теперь вся ее одежда заканчивалась – или, если угодно, начиналась – там, где кушак перехватывал талию. Темный треугольник в паху отливал тяжелой бронзой.
Свистун отвел взгляд. Огляделся в комнате. Увидел чучело черепахи, которым была придавлена стопка журналов. Встал, прошелся, сел на прежнее место, но так, чтобы она выглядела уже не столь соблазнительно.
Она наконец запахнула халат, прикрыв не толь – ко бедра, но и колени.
– Послушайте, если вы думаете, будто за этим кроется нечто большее, – начала было она, но тут же замолчала, потому что увидела, как Свистун вздернул голову. Казалось, он подал ей этим знак не лгать больше и не пытаться воздействовать на него сугубо женскими чарами.
– Я только что прибыл из Малибу.
– А Дженни вы видели?
– Ее при мне увезли.
– С ней все будет в порядке.
– С чего вы взяли? Она убила собственного отца. Почему это с ней будет все в порядке?
– Любой адвокат, который хоть что-то умеет, сможет доказать, что это была вынужденная самооборона. Она ведь скажет, что этот сукин сын пытался ее изнасиловать.
– И таким образом все наследство достанется ей. Ну, и, понятно, вам. Но это ничего не изменит. Она всегда будет помнить о том, что убила родного отца. Вам придется что-то для нее сделать. Строго говоря, она оказала вам колоссальную услугу. Она устроила все так, что вы вправе не считать себя убийцей человека, с которым прожили в законном браке пять лет.