Алиса в Стране чудес и в Зазеркалье
Шрифт:
Глава пятая
Совет Гусеницы
Алиса и Гусеница некоторое время молча смотрели друг на друга. Наконец Гусеница вынула мундштук изо рта и вяло, сонным голосом поинтересовалась:
– Кто ты такая?
Этот вопрос смутил Алису, и она робко
– Не знаю. Знаю только, кем была, когда встала сегодня утром, но с тех пор я уже не раз изменялась.
– Что ты хочешь этим сказать? – строго спросила Гусеница. – Объясни.
– Боюсь, не смогу это объяснить, потому что теперь я уже не я.
– Не понимаю, – сказала Гусеница.
– Очень жаль, но я, право же, не виновата, – проговорила Алиса. – Я и сама не понимаю. Когда становишься столько раз за день то больше, то меньше, это очень сбивает с толку.
– Нисколько, – сказала Гусеница.
– Скорее всего, с вами этого не происходило, – вежливо заметила Алиса. – Но вот когда станете куколкой, а потом бабочкой, то, я думаю, тоже почувствуете, как это странно.
– Нисколько, – упрямствовала Гусеница.
– Значит, вы не такая, как я. Мне же всё это кажется очень странным.
– Тебе? – презрительно фыркнула Гусеница. – А ты кто такая?
Ну и ну! Они снова вернулись к тому, с чего начали. Этот бессмысленный разговор начал злить Алису. Она выпрямилась во весь рост и строго сказала:
– Вам не кажется, что вы должны представиться первой?
– Вы так считаете? – Гусеница явно была не в духе, и Алиса сочла за лучшее уйти, но она крикнула: – Вернись! Мне нужно сказать тебе одну очень важную вещь.
Алисе стало любопытно.
– Никогда не следует выходить из себя, – менторским тоном произнесла Гусеница.
– И это всё? – Алиса рассердилась, но постаралась этого не показать.
– Нет.
Алисе всё равно нечего было делать, и она решила выслушать Гусеницу – вдруг скажет что-нибудь интересное.
Некоторое время она молча выпускала клубы дыма и наконец заговорила:
– Так ты думаешь, что изменилась?
– Да, так мне кажется. Я не могу вспомнить то, что знала раньше, и чуть ли не каждые десять минут становлюсь то гигантом, то лилипутом.
– Что же ты, собственно говоря, не можешь вспомнить? – спросила Гусеница.
– Ну, например, стихи. Хотела прочитать наизусть одни, а получились совсем другие, – вздохнула Алиса.
– А про Стрекозу и Муравья знаешь?
Алиса кивнула, сложила руки и начала:
Стрекоза, в заботах вся,Летом делает дела:Тащит, знай, и то, и этоПро запас, что дарит лето.Праздно время не проводит –На труды все дни уходят.Муравей же всякий разВеселиться лишь горазд.Вот зима сменила лето.Льдом и снегом всё одето.И, продрогнув до костей,Умоляет– Неверно! – перебила Алису Гусеница.
– Да, похоже, что-то тут неправильно, – согласилась она. – Словно всё перепуталось. И слова, кажется, были другие.
– Неверно с самого начала и до конца, – решительно повторила Гусеница.
Несколько минут они молчали.
– Какого же роста тебе хотелось бы быть? – наконец спросила Гусеница.
– Дело даже не в росте, – поспешила с ответом Алиса. – Неприятнее всего меняться так часто, понимаете?
– Не понимаю.
Алиса промолчала. До сих пор никто и никогда ей так не противоречил и не обрывал на каждом слове. Она почувствовала, что теряет терпение.
– А ты довольна своим теперешним ростом? – спросила Гусеница.
– Десять сантиметров – что же это за рост! Хотелось бы быть повыше.
– Это отличный рост! – с досадой проговорила Гусеница и, встав на гриб, выпрямилась – как раз такой она и была.
– Но я не привыкла быть такой крошечной! – жалобно проговорила бедная Алиса и подумала про себя: «Какие они все здесь обидчивые!»
– Прекрасный рост, – невозмутимо сказала Гусеница и снова принялась за кальян.
Алиса стояла и терпеливо ждала, когда ей снова вздумается заговорить. Через несколько минут Гусеница перестала курить, зевнула пару раз, потянулась и, спустившись с гриба, поползла в траву, загадочно бросив на ходу:
– С одной стороны откусишь – вырастешь, с другой – станешь ещё меньше.
– С одной стороны чего? И где эта сторона? – крикнула ей вслед Алиса.
– У гриба, – пробормотала Гусеница и в следующий миг пропала из виду.
Алиса задумчиво оглядела гриб, стараясь сообразить, где какая сторона, что было вовсе не просто – шляпка-то круглая. Наконец, обхватив гриб обеими руками, она отломила каждой рукой по кусочку от шляпки.
– Ну, будь что будет! – решила Алиса и откусила немножко от кусочка, который был у неё в правой руке. В ту же минуту она почувствовала, как ударилась подбородком о собственные ноги.
Девочка ужасно испугалась. Нельзя было терять ни минуты – ведь ещё немного, и можно было исчезнуть без следа. Она поспешно поднесла ко рту кусочек, который держала в левой руке. Её подбородок так плотно прижимался к ногам, что она едва могла открыть рот. Наконец ей это всё-таки удалось, и она проглотила кусочек.
– Ура! Кажется, я расту! – с восторгом воскликнула Алиса, но радость её оказалась преждевременной: теперь куда-то пропали плечи. Когда она смотрела вниз, то видела только необыкновенно длинную шею, которая поднималась, как высокий стебель, над морем зелени, колышущейся внизу.
«Что это там внизу за зелёное море? – удивилась Алиса. – И куда девались мои плечи? А мои бедные руки – я совсем их не вижу!»
Она попыталась подвигать руками, но из этого ничего не вышло: только шелест раздался внизу.
Так как Алиса не могла поднять руки к голове, то попробовала опустить голову и с радостью обнаружила, что шея её может гнуться во все стороны, как змея. Алисе удалось изогнуть шею кольцами, и голова её стала опускаться на зелень, которую она видела сверху. Оказалось, что это вершины деревьев, под которыми она стояла, когда с ней случилось последнее чудесное превращение. Но вдруг раздался резкий свист, и Алиса испуганно вскинула голову. Голубка налетела на неё и сильно ударила клювом по лицу.