Алиса в стране изумрудов

Анна и Татьяна Аксинины

– Думал о тебе. И, кстати, договорился с Кортуном, ювелиром. Он ждет нас завтра с утра. Я заеду за тобой в 10 часов?

– Хорошо.

К ним подошел молодой мужчина и прервал разговор. Борис узнал его, аккомпаниатор Алисы, Никита Кузнецов.

– Алиса, вот ты где! Пойдем, я тебя отвезу домой.

– Никита, спасибо, но я прогуляюсь немного. До свидания!

Никита удивленно понял левую бровь, и взглянул на Бориса неодобрительно, но кивнул и отошел без скандала.

Они шли и разговаривали, о погоде, природе и даже о музыке. Борис не всегда понимал её рассуждения,

но ему нравилось слушать её голос. Они попрощались у подъезда её дома. При прощании он задержал её руку в своей руке.

А этому Никите ничего не светит с ней. Неужели тот не понимает, что Алиса совершенно никакой симпатии к нему не испытывает. Борису со стороны прекрасно видно. «И ко мне она тоже равнодушна», – вдруг отметил Борис.

Алиса оказалась точна, Борису пришлось ждать её у подъезда лишь несколько минут. Олег Яковлевич Кортун встретил их приветливо. Предложил пройти в кабинет. Он был невысокий, в меру упитанный, шатен средних лет, с короткой стрижкой, быстрый в движениях. Кабинет одновременно выполнял функции мастерской, один угол заполняли неизвестные Алисе устройства, а на большом столе помимо лампы и компьютера стоял микроскоп. Гости присели на диванчик, а Кортун бережно взял у Алисы украшение и через лупу внимательно осмотрел его.

– Серебро хорошей пробы, есть именное клеймо мастера, вполне отчетливое, вот это «СК». Изделие в итальянском стиле, но современное, российское.

Алиса почувствовала облегчение: «Не очень дорогое, это даже лучше».

Кортун уложил камни на предметное стекло микроскопа, приговаривая.

– Надо же какие крупные камни, но определённо не дуплет.

– «Дуплет» – это двойной выстрел, кажется? – Удивилась Алиса.

– Нет, в ювелирном деле другое значение. Это камень, склеенный из двух половинок. Он выглядит крупным, но ценится, сами понимаете, гораздо ниже. Огранка изумрудная, но это может быть и жадеит, и хризопраз. А что покажет фильтр Челси?

Он взял небольшое стеклышко в оправе и взглянул сквозь него. Голос его дрогнул.

– К-как интересно – красный. Всё интересней! Как говорила Алиса у Кэррола: «Всё чудесатее и чудесатее». Флюорит?

Он достал из стола и включил в розетку плоскую лампу, предупредил.

– Не смотрите на ультрафиолет. Нет, не флюорит, – он выключил лампу, убрал на место, выпрямился и посмотрел пристально на Алису. – Это настоящие изумруды, судя по теплому оттенку, – уральские.

– Вот, я же говорил! – Борис вынул из кармана сигналивший телефон, извинился и вышел поговорить в торговый зал.

«Изумруды!? Откуда у мамы изумруды?!» – Алиса не верила своим ушам.

– Хотите сделаю тест кислотами?

– Нет! – Испуганно вскрикнула Алиса. – Зачем кислотами?

– Для продажи. У вас же нет документов?

– Никакой продажи, это семейная реликвия! Только почините застежку, пожалуйста.

– Не волнуйтесь, сделаю прямо при вас. Всего-то немного серебряной проволоки припаять, это мог бы любой.

Продолжая разговор, ювелир достал маленький паяльник на подставке и набор мелких инструментов.

– Странно, что вы не знали

стоимости этого украшения. Опасно так просто носить его везде. Снимут с шеи вместе с головой. Давайте сделаем, как многие обладатели драгоценностей, имитацию. Можно стразы подобрать, можно жадеит, это дороже станет. Флюорит из Намибии вряд ли быстро достанем. Листочки, конечно, в точности не скопирую, но это и не требуется, с трех метров их никто не отличит. И будете ходить везде со спокойной душой, а оригинал положите в сейф или абонированную ячейку. Готово, проверьте, колечко на застежке почти как новое.

– Да, действительно, как новое. Вы хотите сейчас оставить его себе для работы?

– Ни в коем случае! И никому другому не доверяйте. Я только сфотографирую в деталях и обмерю кое-где.

– Я согласна. А сколько с меня за работу?

– За пайку – пустяки, не стоит. Мне было очень интересно встретить подобную вещь. Это очень дорогая реплика старинного южно-итальянского стиля. Я еще уточню кое-где, мне кажется, я видел нечто подобное в литературе. А за копию ожерелья …

Алиса ошеломленно моргнула. Цифра была очень большой. «Но сколько стоит вот это, настоящее?»

Оказывается, она сказала это вслух.

– Раз в 1000 больше, – не моргнув глазом ответил Кортун, он увлеченно делал снимки цифровым фотоаппаратом и сразу проверял качество на экране.

«Голову вместе с шеей… Надо делать копию, и чем меньше людей узнает, чем лучше».

– А могу я рассчитывать… – начала Алиса.

– Да, конечно. Сохранение тайны гарантируется, – Олег Яковлевич закончил обмеры и аккуратно уложил колье в футляр.

Алиса вышла зал, Борис уже закончил свой разговор.

Алиса находилась в шоке, она не знала, что и подумать. В машине она молчала, сжимая в руках сумочку с невесть откуда свалившимся на неё сокровищем. Она вспомнила, как на финале конкурса за её спиной ехидничали две соперницы по поводу её скромного платья и презрительно отзывались об украшении. Они не сомневались, что это бижутерия. Сами они сверкали золотом и бриллиантами. Она тогда подумала: «Ну и что, оно красивое, и мама подарила на удачу». Дома почти с порога Алиса рассказала матери, что это колье стоит огромных денег, потому что оно с настоящими дорогими изумрудами. И сразу задала мучивший её вопрос:

– Мама, откуда оно у нас?

Юлия Михайловна оказалась поражена не меньше Алисы. Она в волнении встала и отошла к окну.

– Как откуда? От родителей.

– От каких?

– Естественно, от папиных. Ты же знаешь, он происходил из каких-то дворян, причем, по женской линии. Но он это не афишировал, сама понимаешь. А теперь и спросить не у кого…

– Да, но ювелир сказал, что колье не старинное, только имитация.

– Ну, может, то, старинное, пропало, проносились революции, войны. А кто-то из потомков позже заработал достаточно, чтобы заказать такую дорогую вещь по образцу. Уверена, что и отец твой не знал его стоимости, и я берегла, как память. Надо же, мне и в голову не приходило пойти оценить его. Я же могла узнать про изумруды раньше!