Алиса в стране любви
Шрифт:
– Черт, ты не слушаешь меня! Я хотел, чтобы ты вышла за меня замуж.
– Ты хотел. И это тебя оправдывает?
Лукас попытался обнять ее, чтобы успокоить, но она вырвалась.
– Ты преувеличиваешь проблему.
– Ты солгал, Лукас. Как все. И никому нет дела, как их ложь отразится на моей жизни.
– Ну, хорошо, я сделал ошибку. Но ведь это не изменяет того, что ты со мной счастлива. Ты сама говорила. Ты согласилась выйти за меня замуж, мы принадлежим друг другу.
Мгновения утекали одно за другим, а Алиса молчала.
– Теперь у меня есть выбор, правда, Ваше Высочество? И я его делаю – катись к черту, Лукас!
– Ты так не думаешь, amada.
– Именно так я думаю!
Ее слова били как пощечины, но отрезвляющие пощечины. Земля, ранчо – вот что было ей нужно. Наверное, в глубине души он всегда это знал. Ей было нужно то, что он мог дать ей. Но не он сам.
Алиса ушла в дом, но он не поспешил за ней. Когда же он вошел в их спальню, то увидел ее одетой в брюки, блузку и ботинки, в которых она уехала из Техаса. Он смотрел на нее и не мог понять, почему решил, что эта женщина – центр его мироздания.
Лукас взял телефон и договорился с пилотом, что тот доставит ее домой, в Техас.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Есть некоторые вещи, которые неизменны. Абсолютны.
Одна из них – Нью-Йорк в августе. В эти жаркие, душные дни город становится совсем непохожим на себя. Улицы заполнены людьми, но не ньюйоркцами, а туристами. Сами же ньюйоркцы, либо уехали из города, либо не покидают своих кондиционируемых жилищ.
Лукас прилетел в Нью-Йорк рано утром, провел деловую встречу, а теперь, утирая пот полотенцем, бежал по беговой дорожке-тренажеру в элитном спортивном клубе. Он прилетел в Нью-Йорк впервые за несколько месяцев и, как ни убеждал себя, что сделал это по делам, понимал, что особых причин лететь сюда у него не было. Кого он пытался обмануть? Трижды, когда дела действительно этого требовали, он отправлял в Америку помощников, а теперь приехал сам.
Алиса.
Зачем он снова тратит время на воспоминания? Она улетела в Техас два месяца назад, и он почти позабыл о ней. Разве что саднила раненая гордость.
Он совсем не думает о ней. Совсем.
– Черт! – Лукас сошел с беговой дорожки.
Час спустя, приняв душ и надев мокасины, легкие хлопковые брюки и бледно-голубую рубашку с закатанными рукавами, Лукас сидел в благословенной прохладе бара с запотевшей бутылкой ледяного пива в руке.
Он чувствовал себя намного лучше. Почему он давно не сделал этого – не приехал сюда и не позвонил Николо и Дамиану? Чудо, но оба они оказались в городе.
– Рейз, какого дьявола ты околачиваешься в Нью-Йорке в середине августа?
Лукас поднялся на ноги и пожал руку Николо. Вернее, принцу Николо Барбьери – одному из двух своих лучших друзей.
Мужчины улыбнулись друг другу, потом обнялись.
– Рад тебя видеть, Лукас. Когда мы встречались последний
– Восемь месяцев назад, – раздался рядом мужской голос. – Но какая разница, если мы вместе?
Дамиан Аристидис – принц Дамиан Аристидис – обнял своих друзей.
– Лукас. Николо. Как поживаете, парни, черт вас побери?
– Хорошо, – ответили парни в один голос.
Втроем они уселись за деревянный столик. Бармен, хорошо знавший всех троих, немедленно принес еще две бутылки пива. Лукас кивком поблагодарил его и снова повернулся к друзьям.
– Поразительно, что мы все трое одновременно оказались в городе.
– Да еще в это время года, – добавил Дамиан.
– Бизнес не знает хорошей и плохой погоды, – рассудительно заметил Николо.
Дамиан кивнул, но потом его губы растянулись в улыбке.
– Правда в том, что Айви прочитала о выставке в Историческом музее. Бабочки какие-то… Я предложил дождаться осени, но она сказала, что ребенок сейчас именно в том возрасте…
– Как я тебя понимаю, – поддержал друга Николо. – Моя Эмми услышала о тигренке в здешнем зоопарке. Я тоже предложил дождаться более прохладной погоды. Она согласилась, вскользь заметив, что тигренок к тому времени станет тигром, а Ники вырастет.
– Приоритеты меняются, – констатировал Дамиан.
– И к лучшему, должен сказать.
Дамиан и Николо понимающе улыбнулись друг другу.
– Но только не для нашего закоренелого холостяка. Все никак не найдешь ту самую единственную?
– Вы хотите сказать, никак не попадусь в ловушку? Как вы оба, – отшутился Лукас. – Просто я – доказательство того, что не каждый мужчина создан для брака.
– Я тоже так думал, – признался Николо.
– И я. И оказался неправ, – со своей стороны признался Дамиан. – Итак, Лукас, что привело тебя в раскаленный Нью-Йорк?
– Дела.
– Жаль. Я подумал – вдруг женщина?
– С чего бы это?
– Так просто подумалось.
– Я же сказал – дела. И ничего больше. Не родилась еще та женщина, ради которой я бы предпринял такое путешествие.
Николо и Дамиан обменялись быстрыми взглядами. Обоим им послышалась фальшь в голосе друга?
– Я закончил сделку с банкиром. Он настаивал на личной встрече, был готов прилететь в Испанию. – Лукас обнаружил, что его бутылка пуста, и жестом попросил еще одну. – Но к чему такое беспокойство, если я могу быть в Нью-Йорке через несколько часов?
– Конечно, – осторожно согласился Николо. – Лучше встретиться там, где на тротуаре можно жарить яичницу, чем в прохладном патио в Марбелье, наслаждаясь морским бризом.
– Что ты хочешь сказать?
– Да ничего.
Дамиан не выдержал и рассмеялся, но, заметив выражение лица Лукаса, сделал вид, что закашлялся.
– Очень смешно. Мне просто было удобнее встретиться здесь. А яичницу лучше жарить юго-восточнее.
– Точно, во Флориде. Я однажды читал статью…