Алиса. Другая история Страны чудес
Шрифт:
– Правдоподобная история. Ты слишком добросердечна, Алиса. Офицер, скорее обыщите этих двоих! Сейчас мы узнаем, куда они спрятали камеру! – приказал Кони.
Офицер посмотрел на детей недоверчиво, но мягко.
– Они, конечно, грязные, вороватые, заморские помойные крысёныши, – сказал он почти с сожалением, – но я не думаю, что на них есть место, куда влезла бы камера. Да и зачем им задерживаться после преступления?
Алиса посмотрела на Кони, вскинув бровь.
– Чтобы... сбить вас со следа?.. – предположил он нескладно.
– Я рада, что вы в порядке, – сказала Зара. Она присела
Брат с сестрой повернулись, чтобы уйти.
– Постойте же... – сказала Алиса, нащупывая кошелёк.
Мальчик быстро, почти незаметно покачал головой. Его взгляд метнулся к двум мужчинам. С горячей волной стыда и гнева Алиса поняла: дав им деньги, она бы только подогрела Кони в его утверждении, что они наживались на её беде. Полицейский продолжил бы допрашивать детей, неприятная ситуация бы продлилась. Это могло привести к неприятностям. Дети хотели уйти оттуда как можно быстрее, без лишней суеты и внимания.
– Спасибо.
Ребятишки убежали, радуясь спасению.
– Я провожу вас домой, – сказал полицейский, протягивая ей руку. – А когда отдохнёте, сможете закончить заявление о краже.
– Отведите меня к тёте. Это ближе.
– Я о ней позабочусь, – самодовольно сказал Кони полицейскому, как мужчина мужчине. Алисе очень хотелось что-нибудь с ним сделать (она не могла вспомнить, что именно, но в Стране чудес она смогла бы поставить последнюю точку в разговоре физически).
– Но только не забудьте заглянуть в участок, или я пошлю к вам домой кого-нибудь из ребят, – сказал офицер (игнорируя Кони и его намёки). – Это странное и серьёзное дело. Негодяй не тронул ни украшения, ни кошелёк. Ему была нужна только камера. Чем быстрее мы установим все детали, тем скорее задержим преступника и защитим от него других леди.
Алиса вяло кивнула. Все эти замечания по существу, и полицейский просто выполняет свою работу. Однако, не считая досадной необходимости приобрести новую камеру, всё случившееся не важно. Офицер попрощался с ней, приподнимая фуражку, и пошагал прочь.
Путь до дома тёти был пыткой, которую Алиса изо всех сил терпела. Ей приходилось мириться с тем, что Кони осторожно держал её за руку и то и дело призывал опереться на него, если нужно. К счастью, до дома Вивиан было не так уж далеко, и облегчение, которое она испытала при виде странной, выкрашенной в зелёный двери было сравнимо с удовольствием от лимонада в жаркий летний день.
– Спасибо, – сказала она вежливо и кратко, открыв дверь. – Теперь мне ничего не грозит.
– Может, мне зайти? Я правда... правда беспокоюсь о вашем здоровье. Когда я увидел бесчувственное тело на земле, то не сообразил, что это вы. Я просто побежал за полицейским... – Кони действительно казался встревоженным, если отбросить всякую елейность.
– Прошу вас, не утруждайтесь. – Алиса переступила порог и обернулась, держа дверь между ними наполовину закрытой. После чего произнесла своё последнее слово: – А я ведь не уточняла, что у меня украли
Алиса, спотыкаясь, вошла в благословенно прохладную, полутёмную и в кои-то веки свободную от благовоний прихожую. Голова продолжала раскалываться. Вышла Вивиан, вся в глине. Она нахмурилась, близоруко и озабоченно щурясь.
– Алиса! У тебя неважный вид. Что-то случилось?
– Кое-что. Я только что подверглась жестокому нападению и грабежу со стороны крайне омерзительного субъекта, положившего глаз на мою камеру... думаю, ему был нужен один из снимков, запечатлённых на плёнке. Свидетельство чего-то. Вот только на пластинке внутри камеры была всего-навсего безобидная синяя пичужка. Он не тронул остальные, лежавшие в сумке, потому что, кроме того, что он вор, он ещё и идиот. Мне нужно сейчас же их проявить, чтобы узнать, за чем он охотился.
– Алиса, это ужасно! Как тол...
– Но что куда важнее, – перебила её Алиса, поднимая руку, – есть целый фантастический мир под угрозой, в который мне нужно как можно скорее вернуться. Негодяй, укравший мою камеру, – это всего лишь отвлекающий манёвр. Я начинаю забывать, во имя чего всё это.
Тётя уставилась на неё постепенно сужающимися глазами, как ящерица, охваченная холодом.
– Ты не рылась в моих личных вещах? Может, брала что-то из моего шкафчика из розового дерева в студии?
– Нет, тётя Вивиан.
– Ладно. Просто уточняю. Так эта... кража камеры. Ты не пострадала (физически) и, кажется, не слишком потрясена преступлением. И всё же, должна заметить, твоя речь несколько необычна для... нормального общества. Вот тебе совет: лучше всё-таки обратись к врачу, чтобы избежать долгосрочных последствий травмы. А что касается твоих тревог (я про «фантастический мир»): как я понимаю, тебя не столько волнует преступление, сколько то, что вор камеры – это кто-то из Порлока, прервавший твой визит в своего рода Занаду для избранного круга?
– Скажем, да, тётя Вивиан. Но если бы Занаду существовала в действительности и была под угрозой уничтожения.
– Так Занаду и была уничтожена, когда Колридж проснулся. Он больше не возвращался.
– Я могу. Уже возвращалась. И должна сделать это снова.
Вивиан помолчала немного.
– Ладно. Чем я могу сейчас помочь? – наконец спросила она бодро и деловито.
– Я столько всего наобещала, в обоих мирах, – сказала Алиса, нетерпеливо всплеснув руками. – Там я должна спасти мир. Здесь мне нужно проявить оставшуюся плёнку. И мне всё ещё предстоит отнести в редакцию ту фотографию госпожи Яо. К тому же чай мне бы не помешал.
– И бутерброды, без сомнения, – сказала Вивиан, серьёзно кивая. – Я этим займусь. Иди надень какой-нибудь из рабочих фартуков, я скоро подойду с тарелкой. Я очень люблю брата, – добавила она (казалось, безо всяких эмоций), – но иногда мне так хочется, чтобы ты была моей дочерью, а не племянницей.
На лице Алисы возникла однобокая улыбка. Вивиан направилась на кухню. Алиса, конечно, тоже любила тётю. Однако испытывала кое-что ещё: привязанность, – её можно было сравнить только с Алисиными чувствами к жителям Страны чудес. Любовь, но прежде всего восторг оттого, что такие создания вообще существуют.