Алька - любовь моя
Шрифт:
– - Уеду, - решил мужчина, - не могу я тут находиться. Куда угодно, только прочь из этого сарая. Не удастся уехать, переночую лучше в машине. Там тепло и чисто. Господи, почему так плохо? Алька, Аленький мой, где ты? Почему не со мной?
Он собрался, пошел к машине, что оставил недалеко от старой огромной липы, которая росла около их домишка, наверно, больше ста лет. Глянул на соседнюю дачу, странно, там горел свет. Мужчина сел в свой джип и задумался. Как хочется видеть Алину! Около скрипящего под порывами ветра дерева что-то смутно белело. Там кто-то был, а может, показалось. Валентин включил фары. Под сенью тяжелых
– - Она все-таки пришла, она не могла не прийти, - пронеслась в голове мысль.
– Она поняла, что мне плохо. Алька, моя Алька.
Валентин бросился к ней, распахнул свою теплую кожаную куртку, прижал женщину к себе, целуя её холодное лицо, согревая её своим теплом.
– - Алька! Я знал, я чувствовал, что ты появишься. Но ты откуда? Ведь тебя не было на даче. Что ты тут делаешь? Ты вся промокла. Холодно ведь.
– - Валя, Валя, миленький, давай уйдем отсюда, - стуча зубами, пробормотала она.
– Нельзя здесь оставаться! Валя! Слышишь, нельзя. Нельзя. Пойдем быстрее.
Валентин занес её в машину, Алька настолько замерзла, что не могла идти. Сняв свою куртку, он укутал женщину, обнял её и застыл, наслаждаясь её присутствием.
– - Валя, Валя, миленький, быстрее уезжай. Нельзя здесь оставаться. Случится что-то очень плохое, - повторяла женщина.
– Я это знаю. Уезжай быстрее! Быстрее!
Она не отстала, пока он не завел машину.
– - Едем, быстрее едем, - твердила Аля.
– - Куда ехать?
– спросил Валентин.
– Что с тобой случилось? Почему ты здесь? Раздетая. Простудишься. Заболеешь.
– - Н... не з...з... заболею, - заикаясь, отвечала Алька, которая никак не могла согреться.
– П...п... поезжай к нам , в...в... ворота не заперты. Там поставишь м... м... машину в гараж.
Она не успокоилась до тех пор, пока Валентин не сделал, как она сказала. Он загнал свой джип в просторный гараж, где уже стояла Алькина машина. Только тогда женщина немного успокоилась.
– - П-п-пойдем в дом, - все еще слегка заикаясь от холода, сказала женщина.
– Здесь нет никого, я одна на даче. Там тепло.
И Валентин, которого моментально промочил дождь, пока он открывал и закрывал ворота, (куртка была на Але), пошел.
В их доме, в самом деле, было тепло и уютно. Были включены обогреватели. Алька, немного успокоившаяся, поставила чайник. Переоделась в сухой халат. Валентину тоже нашла теплый махровый халат Павла Ильича. Потом присела рядом, подвинулась близко-близко, сказала:
– - Тебе плохо, Валюша? Ты скажи мне.
Он кивнул головой. Альке можно сказать все, она поймет. По щекам женщины пробежали полоски слез.
– - Валюша мой. Мне так жалко твоих маму и папу. Они хорошие были, добрые. Моих девчонок любили, особенно Ирку.
Она обняла мужчину, он приник к ней. Чувствовал, как легче делается на душе. Его богиня Алька забирала себе страдания.
– - Может, ты есть хочешь?
– спросила Алина, безошибочно почувствовав, что мужчине стало легче.
– - Не отказался бы, - проговорил Валентин.
Он не ел весь день. Утром выпил только кофе; на поминках, что проходили в местном кафе, кусок в горло не лез. Толком родителей и не помянул. В родительском доме едой и не пахло,
– - Сейчас что-нибудь придумаю, - в раздумье проговорила Алина.
В морозилке нашлись пельмени. Валентин не очень любил это дежурное блюдо. Катюша большей частью жила в Штатах с Жорой, поэтому в России вопросом питания Валентина никто озабочен не был - вот и покупал пельмени без конца, если не успевал поесть в ресторане. Но сейчас мужчина согласен был и на них. Еда вскоре была готова. Алина сделала это дежурное блюдо в виде супа, с бульоном, куда бросила и перчика, и лука, и лаврового листа.
– - Тебе надо горячего поесть, а то можешь заболеть, - заботливо пояснила она.
Запах от еды пошел вкусный. Алька достала еще и начатую бутылку хорошего коньяка.
– - Сердечные капли Павла Ильича, - улыбаясь, пояснила она.
– Принимает иногда по сто грамм. А мы с тобой давай помянем твоих отца и мать. Вечная им память. Пусть земля им будет пухом.
Она перекрестилась. Вместе они выпили по стопочке, Валентин приступил к еде. Он был готов поклясться, что никогда не ел таких вкусных пельменей.
– - Как вкусно, - проговорил он.
– Как вкусно.
Довольная женщина заулыбалась. Ей приятно было кормить Валентина. Она облокотилась на руку и, ласково улыбаясь, смотрела на переодетого в махровый халат мужчину.
– - Алька, какая фирма готовит эти пельмени?
– поинтересовался мужчина.
– Я всегда буду покупать такие.
Женщина, согревшаяся, разрумянившаяся от коньяка, засмеялась.
– - Вот эта, - она показала свои руки.
– Это я готовила для Павла Ильича. Он утверждает, что мои пельмени вкуснее тех, что готовит тетя Сонечка, хотя я не верю - такого не может быть в принципе. Но я перед отъездом и приготовила ему впрок. А знаешь что, давай еще выпьем по рюмочке!
Валентин не отказался. В доме было уютно, тепло, рядом такая близкая домашняя Алька, а за окном все яростнее становились порывы ветра. Коньяк они допили весь.
Напоив мужчину еще чаем, согревшись сама, Аля рассказала, как очутилась здесь.
– - Иркину кошку, любимую, тетя Сонечка забыла здесь, так она сказала. Мол, поймали кошку, в клетку её посадили и забыли. Ирка такой скандал всем учинила. Ревет, что её Мура в клетке умрет, что ей гулять надо, что у неё лапки могут отвалиться, слушать никого не желает. Дима не может... дочери "нет" сказать. Да и мне кошку стало жалко, в клетке все-таки. У Димы через два часа самолет. Вот меня и отправили сюда Муру выручать. Я успела доехать до дождя. Своим позвонила, они к тому времени выяснили, что кошка, оказывается, в машине Павла Ильича осталась, в багажнике, сидит в своей клетке. Я немного поругалась по телефону, но что поделаешь. В Москве уже к тому времени сильнейший дождь шел, тетя Сонечка волнуется, сказала, что мне лучше здесь переночевать. Я согласилась. По дороге сюда подвезла Ваську Шмакова, он рассказал про твоих. Я сразу поняла, что ты здесь, я была на кладбище, но не решилась подойти. Думала, может, один хочешь побыть? Помешаю вдруг. Я потом, когда вы ушли, подошла, попрощалась с твоими родителями, поплакала немного. Ждала тебя мать этим летом, о чем-то важном хотела поговорить.... Я знаю.... И отец мой там был.... А к тебе я так и не решилась зайти.