Алкамен - театральный мальчик
Шрифт:
ПАЛКИ В КОЛЕСА
– Теперь скорее в театр!
– Лидиец взмахнул волосатой рукой.
– Веди нас, мальчик, покороче да побыстрее - получишь два обола. Вот она, монетка. Купишь сластей...
– Поспеть бы к началу, - сказал египтянин. Как бы не так! Сорвать спектакль демократов? Как бы не так.
Я вел их по самым кривым переулочкам, по самым запутанным трущобам. На площади Эвфория в огромную морскую раковину собиралась подземная вода. Здесь кончался Керамик - глинобитный квартал гончаров - и начинались
– Скверный мальчик, что ты медлишь?
– закричал лидиец, изнемогая от злости.
– Мы опоздаем!
Но я продолжал охать, пил воду маленькими глотками. Я умел быть хитрым - рабская жизнь всему научит. Ростовщики накинулись на меня с бранью, египтянин замахнулся палкой.
Я отскочил в сторону, спрятался за кривой ствол шелковицы и показал им фигу. Улицы были пустынны - все ушли в театр, и некому было помочь им наказать строптивого раба.
– Укажи нам хотя бы дорогу покороче, - взмолились чужеземцы.
– Мы сами пойдем!
Вершина Акрополя, у подножия которого стоит наш театр, отсюда не видна - ее скрывают двухэтажные бани и купы каштанов. Я указал им на другую гору, ту самую, на которой заседает священный Ареопаг.
– Если господин - мешок обманов, то слуга - сосуд лжи!
– воскликнул лидиец, но все-таки побежал за египтянином туда, куда я указал.
Я ликовал, еще бы! Проданные мальчики отомщены, спектакль демократии спасен, Мика в безопасности, даже Ксантиппу помог вывернуться, хотя ему-то помогать совсем не стоило!
Но Фемистокл, Фемистокл!.. Не свершилось ли уже непоправимое, потому что я не успел сообщить о заговоре! Да нет, пожалуй... Если бы такое произошло, город бы кипел! Во всяком случае, скорее в театр, спектакль, наверное, давно уже начался.
Что такое? Театр полон, народ топает ногами, оглушительно требует начинать. Вот и голова Фемикстокла чернеет над сединами архонтов и стратегов. Что же случилось?
В помещении за сценой знаменитый актер Полидор, развалившись в кресле, тянул из куба мед с яичными желтками - лучшее средство для голоса. Время от времени он брал ноту:
– И-до-до! Эу-э! И-до-до!
Завидев меня, он помахал опустевшим кубком:
– О Алкамен, театральный мальчик! Где ты пропадаешь? Я уж думал, что тебя продали на Делос за шалости. Ты не подскажешь мне сегодня, если я опять забуду текст? О музы, мне бы твою память!
– Непременно, господин, я подскажу. Но где же все? Почему не начинают?
– И, наверное, совсем не начнут!
– Полидор махнул изящной рукой и налил себе еще меда.
– Кто-то ночью напоил хористов, и они языками не владеют. Уж их и водой обливали. Хотели пригласить хор, который вчера пел у Эсхила, да ведь это пустое дело: им все заново зубрить надо. Ксантипп рвет остатки бороды.
Распахнулся
– Вот он!
– вскричал Ксантипп, указывая на меня пальцем.
У меня сердце упало - в чем я еще провинился?
– Мальчик!
– подбежал драматург Фриних.
– Говорят, ты все слова наизусть знаешь... И поешь хорошо... Будь корифеем, поведи хор!
Все меня обступили, уговаривали наперебой, даже не давая сказать "нет" или "да". Полидор встал во весь свой могучий рост и заглушил всех бронзовым басом:
– Мальчик знает все и умеет все! Одевайте его! Клянусь Аполлоном и девятью музами, он споет вам лучше, чем настоящий корифей!
Сполоснул горло новым глотком меда и запел вновь:
– И-до-до! Эи-а-а! И-до-до-о! Старческие руки Мнесилоха дрожали, когда он меня одевал и подбадривал:
– Не бойся, Алкамен, главное - смелее. Спой так, как, бывало, пел мне по ночам, и все помрут от зависти. Правда, рост у тебя небольшой, ну не беда: в первой трагедии ты изображаешь смертную женщину, а ко второй, где ты играешь богиню, я разыщу тебе самые высокие котурны.
Помогал меня одевать и Ксантипп. Передо мной маячило его вспотевшее бородавчатое лицо. Как оно безобразно и как много в нем общего с лицом Мики, хотя лицо девочки прекрасно! Оно свежее и чистенькое, как яичко. Что же он ни слова не спросил меня: что дома, где ростовщики, как я от них отделался? Вспомнились жалобы няньки: "Мика, бедная девочка, с ног сбилась совсем..."
А Ксантипп неожиданно улыбнулся, и лицо его стало добрым и даже симпатичным. Он встал с колен и хлопнул меня по спине:
– Готов! Теперь оденемся мы - и можно начинать. Сердце замерло, как перед прыжком в бездну. Мне что-то шептали, но я уже ничего не понимал. В руку всунули мне прялку...
НЕОЖИДАННЫЙ ДЕБЮТ
Миф повествует: юноша Ясон вышел однажды к бурной реке. Там стояла старушка и молила переправить ее на другой берег. Юноша перенес старушку и потерял одну сандалию в быстрой воде. Старушка оказалась переодетой богиней. Она просто хотела испытать, великодушен ли Ясон, способен ли на подвиги ради людей.
Ясон отправился дальше и достиг царского дворца. Увидев Ясона, царь пришел в ужас: однажды оракул предсказал ему, что его убьет тот, кто придет к нему обутый в одну сандалию. И царь приказал Ясону: построй корабль, плыви на край света, в Колхиду. Добудь золотое руно, которое стережет огнедышащий дракон.
И Ясон начал строить корабль, и назвал его "Арго", и кликнул клич героям, чтобы плыть вместе. И народ их назвал "аргонавты" - плывущие на "Арго".
Так начинается трагедия. Полидор, изображающий Ясона, ходит с топориком в руке и декламирует звучные стихи.