Алькар. Три реликвии

Скиба Светлана

– А я сюда, – скучающим тоном проговорила Леона, – что там еще интересного?

– Танцевальная школа «Юркие бедра» и мастер класс «Стальные уши – не дай себя обмануть», – Соня громко хмыкнула, похлопав себя по ушам, чем сильно рассмешила подругу, – а вот еще, «Тайны обольщения».

–Это мне точно нужно! – оживилась Леона.

– Ты и так обольстительная, куда еще больше? – искренне удивилась Соня.

– Но на Финта не особо действует…

Соня тихонько цокнула и подкатив глаза продолжила:

– Теперь для мальчиков. Мастер классы: Брутальный орлиан», «Вожак стаи», «Звезда брифинга», «Танцующий вихрь»,

«Огненное жало»! Боже, что это? – прыснула Соня вместе с Леоной так громко, что несколько человек обернулись на них.

Остаток урока прошел под периодические смешки аудитории (видимо не только Соню с Леоной позабавили названия дисциплин) и укоризненные взгляды господина Риккардо Пьяцо, явно не понимавшего причину столь бурного веселья. Попрощавшись до вечера с Леоной, Соня уже собиралась домой, как в коридоре встретилась с Ларой. Чуть раскрасневшаяся с напряженным, уставшим лицом она сжимала в руках пузатую стопку учебных блокнотов.

– Я никогда, никогда не выучу этот дурацкий тиберлойский язык, – выпалила она с отчаянием в голосе.

– Обратись к господину Риккардо Пьяцо, лично мне он помог, – посоветовала Соня, – хочешь вернемся в аудиторию пока он не ушел?

Но Лара отмахнулась, пригладив свои пышные волосы, каштановыми локонами спускающиеся на плечи.

– Я подумаю, – немного поразмыслив сказала она, – может после дня рождения Леоны, а еще лучше после турнира.

Сестры спустились по широкой лестнице, мигающей разноцветными огнями, подобно гирлянде, прошли забитый учениками вестибюль и вынырнули на улицу. Погода стояла замечательная. Соня заметила, что Лара чем –то подавлена, она подозрительно молчала, хотя это было ей не свойственно. Что-то гложело ее, то, о чем она не решалась рассказать. Пройдя многолюдный сквер, окантованный парящими фигурными кустарниками, Лара все же заговорила:

– У меня нехорошее предчувствие, – ее только что пылающие щеки побледнели.

Соня напряженно посмотрела на сестру, ведь она ощущала подобное.

– И этот сон…– голос Лары дрогнул.

– Какой еще сон?

– Мне приснилась Повелительница теней. Она…она сказала, что убьет нас.

От услышанного у Сони перехватило дыхание, по телу побежала дрожь и снова этот странный холод…

– Я тоже ее видела во сне, – она сжала ладонь сестры. – Это ведь просто сон. Верно? – сдавленным голосом проговорила Соня, словно пыталась внушить эту мысль сестре и самой себе.

Лара ничего не ответила, а снова замкнулась в себе и молчала всю дорогу. Соня не стала расспрашивать ее, выпытывать детали сна. Зачем ворошить больное? Сестра варилась в собственных мыслях, договаривалась с собой, возможно, строила планы. Лара продолжила хранить молчание и когда они пришли домой и даже когда упаковывали подарок Леоны в блестящий пакет с бантом. Лишь только когда они вышли за ворота и направились в сторону Низкой балки, где проживала именинница, Лара чуть повеселела.

4

– Надеюсь наш подарок понравится Леоне, – сказала она. Лара обувала высоченные каблуки и теперь отважно преодолевала разухабистую дорогу в выбоинах.

– Она обожает все что связано с «Одинокими болотниками», – сказала Соня, поддерживая сестру от падения и тихо радуясь, что обула кеды.

Размытая непрекращающимися дождями прошлого года, дорога петляла

из стороны в сторону. Вскоре показались серые, угрюмые дома с залатанными крышами и облупившейся штукатуркой. Через несколько кварталов с кривыми и узкими улочками, они подошли к дому, где жила именинница. Ворота им открыла Марсия, сестра Лары. Все семейство Бикс имело особую отличительную черту: медные кудри и кошачьи глаза цвета спелого лайма.

Осторожно пробравшись через многоярусные саженцы мясных помидоров, гороха и водной тыквы, ради которой двор бороздила траншея, заполненная водой, сестры зашли в дом. Как только они переступили порог их чуть не сбила с ног раскрасневшаяся именинница, одетая в платье с пышными оборками. Ее глаза блестели ярче обычного, а вертикальные зрачки заполнили почти всю радужку.

– Представляете, мне Финт подарил золотых кусачек! – воскликнула она, под стать скрежещущей музыки, доносившийся из глубины комнат, – он лично летал на Недозволительный рынок, чтобы купить мне подарок. Представляете? Какой же он оказывается смелый и рисковый!

– Это он так сказал? – уточнила Лара.

– Нет, но я в этом уверенна – ответила Леона, сверкая счастливыми глазами.

– Значит, это так и есть, – заверила ее Соня, незаметно пихнув сестру в бок и протянула пакет с подарком.

Как раз в этот момент из кухни показалась голова госпожи Эльи, мамы Леоны.

– О, Соня, Лара! Проходите, проходите! – она обняла сестер по очереди и проводила на кухню.

Там уже находился Финт и по цвету его кожи, которая приобрела оттенок потертого стула, на котором он сидел, было ясно, что вардан – хамелеон сильно смущался. Вытянутый стол с разрисованными ножками покрывала белоснежная кружевная скатерть с расползающейся кляксой фиолетового цвета. Маленькая Инжер, виновница кляксообразного творения, старательно прикрывала пятно своей крохотной ладошкой.

С коридора донесся довольный вопль Леоны, открывшей подарок.

– Это просто бомба!

Она влетела на кухню, надев поверх платья свой подарок: черную футболку с ухмыляющимся лицом солиста «Одиноких болотников». В руках Леона держала косметичку, которая трещала и светилась.

– Теперь мы стали еще ближе, – она с нежностью погладила себя по животу, почесав пальцем взъерошенные волосы своего любимчика.

Финт тут же одарил Соню осуждающим взглядом, который она предпочла не заметить. Послышался дребезжащий звон дверного колокольчика и Леона, помчалась открывать следующему гостю. Им оказался Макс, подаривший имениннице объёмный рюкзак с изображением всего состава группы. Счастью Леоны, казалось, не было предела.

По кухне витали умопомрачительные ароматы, от которых усиливался и без того разыгравшийся аппетит. Госпожа Элья как бабочка порхала от одного блюда к другому, выкладывая яства на стол. Соня вызвалась помочь и сразу же оказалась загруженной стопкой блестящих сервизных тарелок. Зная свою неуклюжесть, она старалась не совершать резких движений. Еще не хватало, чтобы она испортила нарядный сервиз, по незнанию хозяйки доверенный ей. Как только она об этом подумала, в комнату вихрем влетел кудрявый мальчуган с игрушечной, но вполне увесистой булавой и со всей силы врезался в Соню. Тарелки веером взметнулись вверх, мгновение и звон, бьющийся посуды, застыл в воздухе, а тысячи крохотных кусочков разлетелись по полу.