Алькатрас и Кости нотариуса

Сандерсон Брендон

–  Все кончено, Смедри, - сказала она. - Мы проиграли. Каз, вероятно, уже прибыл в центр Библиотеки и отдал те Линзы. Скорее всего, Килиман просто взял его в плен и оставил мою мать умирать.

–  Может быть, у нас еще получится найти выход. И прийти на помощь.

Бастилия, казалось, не слушала. Она просто села, сложив руки на коленях и глядя на стену. - Они действительно правы насчет меня, - прошептала она. - Я не заслужила того, чтобы стать рыцарем.

–  Что? - удивился я, присев на корточки рядом

с ней. - Бастилия, это ерунда.

–  Я провела только две реальных операции. Эту, и то проникновение в твоем родном городе. Оба раза я оказывалась в ловушке, не в состоянии ничего сделать. Я бесполезна.

–  Мы все оказались в ловушке, - возразил я. - У твоей матери получилось не намного лучше.

Она проигнорировала эти слова, все еще качая головой. - Бесполезна. Тебе пришлось спасать меня от веревки, а затем пришлось спасать меня еще раз, когда мы были покрыты дегтем. Это даже не считая того, что ты спас меня от выпадения из Драгонавта.

–  Ты тоже меня спасла, - сказал я. - Помнишь монеты? Если бы не ты, я бы плавал вокруг с горящими глазами, предлагая запрещенные книги людям, как если бы я был торговцем наркотиками, ищущим новую жертву.

(Эй, ребята? Хотите попробовать Диккенса? Это потрясающе, парни. Ну же, давайте. Первые главы «Тяжелых Времен» бесплатно. Я уверен, вы вернетесь за «Двумя Городами» позже.)

–  Это другое, - сказала Бастилия.

–  Нет, не другое. Гляди, ты спасла мне жизнь, но сделала не только это, - без тебя я бы не знал, что половина этих Линз должна делать.

Она посмотрела на меня, выгнув бровь. - Ты делаешь это снова.

–  Что?

–  Ободряешь людей. Как ты сделал с Австралией, как ты делал с нами всеми в течение всего этого путешествия. Что это с тобой, Смедри? Ты же не хочешь принимать какие-либо решения, но все равно стремишься приободрить нас?

Я замолчал. Как же это произошло? Этот разговор был о ней, и вдруг она бросила его обратно мне в лицо. (Я обнаружил, что бросать вещи в лица людей, - слова, разговоры, ножи - это одна из специальностей Бастилии.)

Я смотрел на едва мерцающий свет в комнате наверху. Он казался преследующим и приглашающим, и, глядя на него, я понял кое-что о себе. Хотя я ненавидел ловушку, в которой оказался из-за беспокойства о том, что может случиться с Казом и Драулин, у моего разочарования было больше причин.

Я хотел помогать. Я не хотел быть покинутым. Я хотел быть лидером. Оставлять решения другим было трудно для меня.

–  Я хочу быть лидером, Бастилия, - прошептал я.

Она зашуршала, оглядываясь на меня.

–  Я думаю, что все люди, в своих сердцах, хотят быть героями, - продолжил я. - Но те, кто хотят больше других, являются изгоями. Ребята, которые сидят

в конце класса, всегда смеются, потому что они другие, потому что они выделяются, потому что… они ломают вещи.

Мне стало интересно, а понял ли Каз, что был более чем один путь, чтобы быть ненормальным. Все были странными, в какой-то мере, - у всех были недостатки, над которыми можно поиздеваться. Я понял, как он себя чувствовал. Я чувствовал то же.

Я не хочу возвращаться.

–  Да, я хочу быть героем, - сказал я. - Да, я хочу быть единственным лидером. Я имел обыкновение сидеть и мечтать о том, что люди будут смотреть только на меня. Быть единственным, кто может исправить вещи, а не ломать их.

–  Ну, вот, сейчас у тебя есть такая возможность, - сказала она. - Ты - глава семьи Смедри. Ты у власти.

–  Я знаю. И это пугает меня.

Она внимательно посмотрела на меня. Она сняла Линзы Воина, и я мог видеть, как струящийся сверху свет отражается в ее серьезных глазах.

Я сел, покачав головой. - Я не знаю, что делать, Бастилия. То, что я был ребёнком, постоянно попадающим в переделки, не смогло подготовить меня к этому. Как решить, следует ли менять мое самое мощное оружие на спасение чьей-то жизни? Я чувствую себя… тонущим. Как будто я погружен с головой в воду и никогда не смогу достичь поверхности.

–  Я думаю, именно поэтому я продолжаю говорить, что я не хочу быть лидером. Потому что знаю: если люди уделят мне слишком много внимания, они поймут, что я делаю страшную работу. - Я скорчил гримасу. - Прямо как сейчас. Мы с тобой пойманы, твоя мать умирает, Каз в опасности, а Австралия - кто знает, где она.

Я замолчал, чувствуя себя еще более глупо сейчас, когда объяснил это. Тем не менее, как ни странно, Бастилия не смеялась надо мной. - Я не думаю, что ты делаешь ужасную работу, Алькатрас, - сказала она. - Быть во главе тяжело. Если все пойдет хорошо, то никто не обратит внимания. Тем не менее, если что-то пойдет не так, ты всегда окажешься виноват. Я думаю, что ты великолепно справляешься. Тебе просто нужно быть немного более уверенным в себе.

Я пожал плечами. - Возможно. Что ты знаешь об этом, во всяком случае?

–  Я…

Я взглянул на нее, тон ее голоса вызвал любопытство. Некоторые вещи насчет Бастилии никогда не складывались в моем сознании. Она казалась знающей слишком много. Правда, она сказала, что хотела быть Окулятором, но это не дает мне достаточно объяснений. Было что-то еще.

–  Ты ведь знаешь об этом, - сказал я.

Теперь была ее очередь пожимать плечами. - Немного.

Я поднял голову. - Разве ты не заметил? - спросила она, глядя на меня. - Моя мать не названа как тюрьма.