АлкХимик
Шрифт:
– Ладно, примерно понял. – кивнул я в ответ. – Пожрать есть что-нибудь?
– Конечно! – непонятно чему обрадовавшись, закивал сатир, после чего проворно подпрыгнул, повис на перекладине, увитой виноградом и, сорвав большую сочную гроздь, спрыгнул на землю. – Вот! Благословенный виноград! Если его из беседки вынести, он исчезнет, но если его прямо тут съесть, то в животе у тебя он останется! Это Веселитель так придумал, чтобы никто бесконечным виноградом торговать не додумался!
– Так можно тупо захватить тогда беседку и самому жрать, если выносить нельзя. – удивился я такому правилу, закидывая в рот сочную ягоду.
Хотите прикол? В виноградине вместо сока оказалось вино! Я чуть не подавился от неожиданности. А
– Нельзя. – хитро улыбнулся сатир. – Веселитель все предусмотрел! Это его святое место, если кто его захватит и объявит собственностью, то виноград ядовитым станет, а лозы потом тела захватчиков под землю утянут! Его можно лишь употреблять в свое удовольствие, и радоваться!
С усмешкой покачав головой, я съел еще несколько виноградин и отложил гроздь в сторону. Самое глупое сейчас – набухаться посреди незнакомого леса. Меня ж тогда последний бурундук завалить сможет!
– Мясного у тебя, я так понимаю, нет ничего? – с некоторой надеждой спросил я у Блеезеера.
– Не-е-е-е-е! – проблеял он, отрицательно замотав головой. – Мы, сатиры, мясо есть не можем. Но могу грибов насобирать. Съедобных! Пожарим, поедим.
– Я тогда с тобой. – решительно сказал я. – Заодно покажешь округу, какие грибы можно брать, какие нельзя.
– Да и веселее вдвоем! – радостно покивал сатир и, достав какую-то сетку, закинул свою сумку на плечо. – Заодно, может, каких ингредиентов для тебя попутно насобираем!
Лесная округа оказалась весьма похожей на нашу, родную. И при этом в мелочах, неуловимо, отличалась. Зелье, смешанное мною на коленке, я решил тупо вылить. Ну ерунда, по сути, а не параметры. Сатир меня в этом поддержал. Можно было, конечно, за пару медных монет сбыть какому-нибудь нищему, страдающему от хронической боли. Но это лишняя возня, заниматься которой никто бы не стал. А торгаши бы за такой харчок в морду бы дали, а не денег.
Алхимической травы в округе оказалось немного, но она была. Пока Блеезеер собирал в сетку, оказавшуюся плетеной сумкой типа авоськи, грибы, похожие на сыроежки и подберезовики, я собирал букет из растений. Невзрачная травка с неприятным запахом, обозначенная системой, как «клоповник пахучий», оказалась самой интересной. У нее было аж четыре скрытых свойства. У остальных было по два. «Зверобой продырявленный», с просвечивающимися в листочках мелкими дырочками. «Муравьедка», хищное растение, похожее на росянку, только с треугольными листьями, увлеченно переваривавшей муравьев своими растительными пастями. Вот и все. Несколько пучков, которые я смотал между собой прочным гибким, но прочным вьюнком. И когда уже Блеезеер разжег костер и принялся нанизывать наш будущий обед на веточки, я заметил странное свечение на уровне своих глаз, на стволе дерева.
Светилось дупло. Немного понаблюдав за древесной дыркой, я убедился, что ос и подобных там не вьется, и поинтересовался у сатира, что бы это могло быть.
– Да что угодно. – пожал он плечами. Смотреть надо. Только осторожно. Вдруг там стая комаров-анестезиологов солнце пережидают? Один то, он ничего еще, не страшен. А стая, она тебя полностью заморозить может! Руки-ноги откажут, а там и волки набредут на тебя беспомощного.
Осторожно подобравшись к дереву, без резких движений я посмотрел в дупло. Дупло настороженно посмотрело на меня. Сотней глаз комаров-мутантов. Однако срываться и бросаться пировать насекомые не спешили. Может, реально сильно день не любили, может – тупо сытые были, сожрав хозяина дупла. Вот только свечение шло не столько от них, сколько от чего-то из глубины дупла, но за хитиновыми спинами этого было не видно. Отойдя от дерева, я поделился увиденным с сатиром.
– Дилемма, однако! – задумчиво теребя бородку, воскликнул Блеезеер. – С одной стороны, клад. С другой стороны – опасная охрана. Давай запомним место, добудем отраву, потом вернемся, закинем
– Долго. – поморщился я. – Да и железы комариные, сдается мне, от яда испортятся. Давай сюда сумку и нож.
Бесцеремонно вытряхнув содержимое протянутой сумки на землю, я подобрал несколько веток и принялся мастерить ловушку. Сатир молча с интересом смотрел за моими действиями, не забывая вертеть над огнем прутики с обедом. И через несколько минут моя задумка было готова.
Ничего, в общем-то, сверхординарного. Несколько распорок из тонких хворостинок, вставленных в сумку, просто не давали ей повиснуть плоским мешком и держали форму. Далее, я просто нагреб в миску полусырых старых опавших листьев с земли и, закинув в туда же несколько угольков, пару минут пораздувал содержимое. Листья, как и положено сырому топливу, не горели, но дыма давали достаточно. Дальнейшее было вопросом ловкости, а вот с ней у меня пока была беда. Так что пришлось запрягать сатира.
Тот, выслушав, что от него требуется, с козьей грацией легко запрыгнул на дерево, цепляясь копытами за кору и без особых проблем быстренько засыпал дымящееся содержимое миски в дупло. Я же не терял времени и тут же набросил на дупло горловину мешка, плотно прижимая края к коре дерева, подпирая сам мешок головой, чтоб не обвисал. Буквально через секунду, мешок задергался, а изнутри о его стенки начали долбиться комары-переростки. И знаете, весьма так ощутимо! Вдруг, я ощутил, что мешок поднимается. Сначала я подумал, что это комары скооперировались и решили улететь вместе с ним, но покрутив головой, я заметил, что это Блеезеер палкой поднял его над моей макушкой. Это меня и спасло, когда изнутри начали то тут, то там показываться грозные носы кровососов. Когда через ткань мешка начал просачиваться дым, я подумал, что достаточно и основная масса стаи должна быть внутри ловушки, и сомкнул горловину мешка. Скинув его на землю и затянув завязки, принялся топтать эту импровизированную комароловку, ломая распорки и превращая мешок обратно в сумку.
Рожу сатира надо было видеть. Целая гамма эмоций. С одной стороны, его любимый рюкзачок теперь нужно было капитально отстирывать, причем не просто от грязи, но и от насекомьих потрохов. С другой, азарт и предвкушение добычи из дупла перевешивала отвращение. Так что, перевернув грибы над костром, Блеезеер не выдержал и, пока я добивал мешок, забрался на дерево и достал то, что скрывалось внутри. Благо, лапы-руки у него были гораздо тоньше моих и спокойно пролезали там, где мне пришлось бы расширять отверстие ножом.
Я же, убедившись, что, по крайней мере на первый взгляд, ничего живого в мешке не осталось, прекратил его давить и посмотрел на выскочившие уведомления. Помимо того, что за все это я получил аж пятый уровень и, соответственно, пятьдесят свободных к распределению очков, я схлопотал и новое достижение.
«Получено достижение: «Геноцид кровососов 1 уровня»
«Ты за минуту уничтожил колонию комаров-анастезиологов! Целую колонию, изверг!!!»
«Теперь все виды кровососущих насекомых не будут тебя кусать, и медленно-медленно будут валить подальше, пока ты их не заметишь. Когда заметишь – реакция будет непредсказуемой. А еще все вампиры будут к тебе настороженно относиться.»
«+ 1 ко всем характеристикам»
Странно, конечно, что местные комары живут не стаями, а колониями, ну да ладно. Главное – бонус нормальный такой! А еще, как оказалось, каждая характеристика с каждым уровнем вырастает на единичку. И плюс по единичке от достижения. Ачивки, значит, нужно собирать для прокачки? Понятно. Только вот, получается, собирать их надо начинать после того, как естественный прирост характеристик встанет. Иначе прокачка впустую. Но с другой стороны, геноцид-то всего первого уровня был. Значит, можно и круче. Что ж, прокачаем левел – и займемся!