Алкоголик
Шрифт:
Эти размышления были неожиданно прерваны до боли знакомым звуком: в прихожей сухо затрещал паркет. Чиж стремительно и бесшумно присел, чтобы его силуэт не выделялся на фоне окна, как грудная мишень на стенке тира.
— Есть кто живой? — донесся из прихожей смутно знакомый голос.
Чиж осторожно поставил на пол кружку с кофе, засунул пистолет под мышку, чтобы заглушить щелчок, и взвел курок большим пальцем. Сидеть на корточках при его комплекции было неудобно, но он не решался сменить позицию, боясь выдать себя.
В прихожей что-то громыхнуло, послышалось сдавленное
Гость стоял спиной к нему в пятне света и потирал ушибленную голень. Если при нем и было оружие, то он не собирался пускать его в ход: его руки были пусты. Чиж аккуратно навел пистолет на широкую спину гостя и негромко сказал:
— Будешь дергаться — продырявлю. Повернись.
При звуке его голоса гость вздрогнул, поспешно развел в стороны пустые ладони и медленно обернулся. Это был Сапсан, про которого Чиж как-то совсем забыл.
— Закрой дверь и включи свет, — скомандовал Чиж. — Тебя мама не учила, что надо сначала позвонить в дверь, а уже потом входить? С такими манерами ты до пенсии не доживешь.
— Нашему брату пенсию не платят, — сказал Сапсан, закрывая дверь и щелкая выключателем.
— Просто некому платить, — возразил Чиж. — Такие, как ты, действительно редко доживают до пенсионного возраста.
Он опустил пистолет и вышел на свет.
— Ого, — сказал Сапсан, — вот это мортира! Похоже, я не вовремя.
— Да, — сказал Чиж, — похоже на то. Я вообще не понимаю, какого черта ты сюда притащился. Соскучился?
— Очень ты мне нужен, — скривился Сапсан. — По мне, так чем от вас, мусоров, дальше, тем лучше. Меня Папа прислал. В смысле, Кондрашов.
— Мог бы и не уточнять, — сказал Чиж. — И без этого ясно, кто тебя прислал. Не пойму: ты что, в шестерки к нему записался?
— Я ему должен, — ответил Сапсан. — Он меня выручил, а теперь я пытаюсь выручить его. Надо, чтобы ты достал Абзаца, майор. Очень надо. И не только Папе, но и тебе тоже.
— Придумай что-нибудь поновее, — сказал Чиж. — Байка насчет простреленного мной киоска несколько устарела. Я уже все проверил — и пулю, которую ты принес, и все киоски в околотке. Фуфло. Я был о тебе лучшего мнения.
— Ну допустим, сплоховал, — согласился Сапсан. — Торопился я тогда очень, не было времени все как следует организовать. Но это дело прошлое. Зачем старое ворошить?
— Тогда вообще непонятно, что тебе здесь надо. Учти, я уже неделю капли в рот не брал, так что сказки про меня можешь приберечь для своих внуков, если они у тебя будут.
— Слушай, майор, — как ни в чем не бывало спросил Сапсан, — а кого это ты тут поджидаешь? В темноте, с этой гаубицей наготове… Тебя что, прессуют?
— Вроде того, — ответил Чиж.
— Хромой, — убежденно сказал Сапсан, — больше просто некому. У него кругом свои люди. Наверняка и в вашей ментовке тоже. Иначе
Других попыток не будет. Мне велели передать: не возьмешь Абзаца пеняй на себя.
— Ого, — с кривой улыбкой произнес Чиж, — вот это уже интересно! Это угроза?
— Это информация к размышлению, — ухмыльнулся Сапсан. — Это предупреждение, чтобы ты вел себя очень аккуратно и не вздумал снова завалить дело. Ты пойми, чудак: я тебя уважаю, и Папа тебя уважает, и вообще братва считает, что ты правильный мужик, хотя и мент. Если бы не это, базар у нас с тобой получился бы другой. Мы тебе добра желаем, майор. И, если ты это дело для Папы провернешь, будь спокоен: добра у тебя будет столько, что в двух руках не упрешь.
— А если не проверну? — спросил Чиж.
— Тогда говно твое дело, — сообщил Сапсан. — Поверь, я тебя не пугаю.
— Еще бы, — сказал Чиж. — Пугать-то нечем.
— Есть чем, — заверил его Сапсан. — Есть, поверь.
— И чем же?
— Узнаешь в свое время, — пообещал Сапсан и повернулся к дверям.
— Пшел вон, — с некоторым опозданием напутствовал его Чиж.
— А я что делаю? — насмешливо поинтересовался Сапсан и скрылся за дверью.
Чиж поднял перевернутую Сапсаном табуретку, сел на нее, привалился плечом к стене и закурил, свесив руку с пистолетом между колен. Вдруг дверь снова приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась голова Сапсана.
— Да, — сказал он, — чуть не забыл. Не вздумай подключать к этому делу своих ментов. Учти, стукачи в вашей конторе есть не только у Хромого.
Чиж посмотрел на него исподлобья, вялым движением поднял «ТТ» и пальнул в стену рядом с головой Сапсана. Голова скрылась, словно ее и не было.
— Козел бешеный! — донеслось с лестничной площадки.
Чиж встал, плотно прикрыл дверь и задумчиво поковырял пальцем дыру в обоях. Стена здесь была бетонная, и пуля засела совсем неглубоко: Чиж отлично видел неровный кружок расплющенного металла, который поблескивал в дыре.
Он вернулся в гостиную и опустился в кресло. Кончик сигареты вспыхивал в темноте, как бортовой огонь самолета, из прихожей на пол падал неровный прямоугольник света. Чиж думал о том, что сказал ему Сапсан. Ничего конкретного в этом разговоре не было, но в душе майора почему-то крепло ощущение, что он сидит между распахнутыми челюстями саблезубого тигра, и челюсти эти вот-вот сомкнутся с глухим костяным лязгом, превратив его в мясной фарш. Разумеется, его испугали вовсе не туманные намеки Сапсана на какие-то грозные беды, ждущие его впереди: в своей жизни Чиж слышал угрозы похлеще и пережил не одну попытку привести эти угрозы в исполнение. Но с приходом Сапсана что-то изменилось, и майор буквально кожей чувствовал нарастающую угрозу, хотя и не знал, откуда она исходит. Хромой? Да, Хромого было рано сбрасывать со счетов, так же как и Лаптя. Боже мой, неужели Лапоть продался этой старой пиявке? Невероятно! Но факты — упрямая вещь…