Алла Пугачева. Единственная звезда
Шрифт:
С 1983 года у Аллы Пугачевой появился еще один постоянный композитор – Игорь Николаев.
Именно он был автором и ставшего суперхитом «Айсберга», и принесшей столько волнений песни «Расскажите, птицы».
В отличие от Зацепина или Паулса, которые к началу сотрудничества с Пугачевой были уже известными композиторами, Николаева она, можно сказать, «вырастила» сама. Начиная с 1980 года он работал в ее ансамбле «Рецитал» клавишником и аранжировщиком. С 1983 года стал писать для нее песни, а с 1986 года при ее поддержке начал собственную сольную карьеру.
Когда стало известно, что «Айсберг»
Ну а для Аллы Пугачевой он создал такие хиты, как «Паромщик», «Прости, поверь», «Две звезды», «Алло!», «Озеро надежды» и многие другие.
Ко мне часто пристают: «Напишите о себе книгу! Напишите о себе книгу!» Не понимаю, зачем это делать, если я постоянно рассказываю о себе в своих песнях?
В 1983 году Алла Пугачева задумала новое шоу и пригласила себе в помощь танцора и хореографа Бориса Моисеева.
Познакомились они несколько лет назад в Юрмале, где он танцевал в шоу экстравагантный номер «Синьор Ча-ча-ча», во время которого он выходил на сцену, держа в зубах огромную розу. Узнав, что в зале находится Пугачева, Моисеев решил обратить на себя ее внимание. «И вот я вышел с этой розой, – рассказывал он, – поцеловал ее и бросил
Алле на стол. Она так захотела поймать этот цветок, что только какая-то добрая случайность не позволила ей всем телом рухнуть на пол этого клуба».
После этого они познакомились и быстро подружились. Моисеев даже возил Кристину в Сочи в качестве «няньки». «Я был молод, – вспоминал он, – и интересен для Кристины, потому что со мной можно было ходить на дискотеки и вообще веселиться». В то время многие говорили, что у Пугачевой никогда не было «подружки» лучше, чем Борис Моисеев.
Когда она начала делать шоу «Пришла и говорю», в Министерстве культуры сразу ужаснулись, услышав, что там будет Моисеев. Они потребовали убрать «это непонятное существо» из спектакля. Было ясно, что их раздражает даже не он сам, а его сексуальная ориентация, хорошо известная в артистических кругах. Но Пугачева нашла выход – она заставила Моисеева отрастить бороду, и худсовету пришлось согласиться, что теперь он выглядит как мужчина.
Я никогда не знаю, что будет дальше, куда кривая вывезет.
Со 2 по 17 июня 1984 года в спорткомплексе «Олимпийский» шло шоу Аллы Пугачевой «Пришла и говорю».
Готовилось шоу долго и трудно. Одно только название худсовет три месяца не желал утверждать. Пугачева тратила массу сил и нервов на репетиции и на препирательства с чиновниками. Незадолго до премьеры у нее был нервный срыв, она рыдала и кричала: «Господи! Ни черта не готово! Ни черта не получается! Да зачем мне все это нужно? Да пропади оно пропадом! Нашли дуру – все тут делать самой!»
В шоу участвовали группа «Рецитал», танцевальное трио «Экспрессия», спортивно-эстрадный ансамбль «Лидер» и много других музыкантов, танцоров, циркачей. Сама Алла летала на трапеции, ездила по сцене на автомобиле, ходила по лучу
Но были и критические отзывы: «Если исполнитель может не понимать, что обилие антуража, такого, к примеру, как причудливые узоры лазерного луча, мириады мигающих огней, прочие свело– и пиротехнические эффекты, кордебалет в ярких одеждах, заполняющий всю сценическую площадку, отвлекают внимание зрителя, не дают сосредоточиться на песне, то режиссерский просчет очевиден… Хочется отодвинуть разом в сторону все мешающее контакту артистки с залом и ощутить наконец тот эмоциональный ток от сцены к нам и обратно, ради которого и шли мы в “Олимпийский”…»
Пугачева читала критику очень внимательно и даже вносила коррективы в шоу. Она умела учиться на своих ошибках.
Артистом стать легко, если сможешь долго жить вдали от семьи, если, что часто бывает, сможешь отказаться от личного благополучия, если сможешь по 5–6 часов в день репетировать, а вечером спешить на концерт, если привыкнешь к «дорожному комфорту», к еде на скорую руку, если сумеешь выхлопотать 25-й час в сутках на то, чтобы погулять со своим ребенком в сквере. В остальном артистом быть легко.
12 августа 1984 года по телевидению показали фильм «Поет Алла Пугачева».
Это был даже не совсем фильм, а скорее передача, посвященная Пугачевой. Но смотрела его почти вся страна – и из-за популярности самой Аллы, и благодаря шумной рекламной кампании. В фильме показали и отрывки из программы «Пришла и говорю», и съемки гастролей за границей, и, конечно, саму Пугачеву в ее роскошной квартире.
А вот отзывы об этой передаче были не особо восторженные. Уже 14 августа появилась первая критическая статья в «Советской культуре»: «Жаль, что авторы программы не сумели тактично уберечь свою героиню от некоторого самолюбования, не очень уместных ноток в разговоре со зрителем, не помогли ей с чувством меры и хорошим вкусом подобрать туалеты. Явно противоречили лирическому и задушевному тону большинства песен репертуара Аллы Пугачевой и вычурные съемки “звезды” эстрады в, прямо скажем, безвкусных, очень уж “шикарных” интерьерах…»
О том же писал и журнал «Театр»: «Насторожила и огорчила передача, посвященная Пугачевой, показанная по телевидению. В ней самолюбование собой, своей жизнью проглядывало слишком уж очевидно… Случайно или нет, но получилось так, что нам больше показывали различные видовые сюжеты с участием Пугачевой, а сами песни в ее исполнении уходили куда-то на второй план… Вообще, от… Аллы Пугачевой порой исходило так много довольства и менторской снисходительности, что становилось как-то не по себе…»
Поскольку я человек честный, врать не могу да и не хочу, поэтому редко общаюсь с прессой.
Алла Пугачева пользовалась огромной популярностью в Швеции и Финляндии.
Как известно, Бенни Андерсон и Бьорн Ульвеус – музыканты легендарной группы «АББА» – предлагали ей петь в их рок-опере «Шахматы». Они даже приезжали в Москву на переговоры, но Пугачевой все же пришлось отказаться – во-первых, потому что это была роль жены советского шахматиста, сбежавшего за рубеж, а во-вторых, для этой работы пришлось бы уехать из страны почти на год. «Можно себе представить реакцию Комитета госбезопасности, – говорил Болдин. – Мы понимали, что не стоит и пытаться».