Аллан и прорванная завеса

Мур Алан

— Забирайтесь. Испуг от моего прибытия надолго их не сдержит. — остановившись, он представился. — Иногда меня зовут Путешественник во Времени.

Глава III

В тени сфинкса

Их костяшки побледнели, сжимая холодные медные поручни сферы, которая их повезла. Они неслись сквозь пятна цвета и наполовину осознаваемые формы, которые обрамляли холст Вечности. Вне упорядоченных веков они плыли на сверкающей и весьма специфической машине по эфирному водопаду самого Времени среди унылого шума льющихся эр, ослепленные брызгами мгновений. Аллан Куотермейн, или, по крайней мере, его астральный двойник цеплялся за задние перила

стремительной лодки времени, пока бурное дуновение хлещущих каскадом веков трепало по его щекам. Он изо всех сил старался убедить себя, что что это некая безумная иллюзия, которую вызвал препарат тадуки, принятый в рушащемся имении леди Рэгнолл, где его смертная оболочка все еще бьется в конвульсиях, но тщетно.

Бездна времени и чудесная колесница, на которой он с компаньонами проходили быстрины часов, были слишком внезапными и реальными, чтобы считать из простой галлюцинацией. Известный исследователь знал в глубине души, что если он хоть на мгновение ослабит хватку стальных перил судна, то пропадет навсегда, потерянный в Вечности. Нет, это не видение или мираж. Куотермейн обнял перила и тихо выругался.

Справа от Аллана, бледный и задыхающийся, прижатый к правому борту Корабля Времени, стоял астральный путешественник из Новой Англии Рэндольф Картер, попавший сюда из будущего двадцатого века. Сжимая запутанные трубы транспортного средства, слева от Аллана высился еще один, более мужественный и крепкий эктоплазматический путешественник, но из недавнего прошлого — времен кровавой и трагической Гражданской войны в США. По некой счастливой случайности потока времени выяснилось, что этот угрюмый, утомленный бесчисленными сражениями боец в развевающемся пальто унылого серого цвета Конфедерации был родственником, а точнее, предком робкого род-айлендского студента, пропавшим двоюродным дедом Рэндольфа Картера.

Куотермейн встретил этих двоих, блуждая по текучему паранормальному пейзажу, куда привел его тадуки, прямо перед тем, как их атаковали отвратительные инопланетные ужасы, обитавшие в этой сумеречной реальности. Только вмешательство загадочного человека, чья машина мчала их теперь сквозь эпохи, спасло троих потерявшихся от почти невообразимой судьбы. Куотермейн теперь обратил внимание на последнего из своих попутчиков, который восседал в седле в центре скелетоподобной медной формы, умело настраивая циферблаты и рычаги из холодной бронзы на панели контроля удивительной машины. Путешественник во Времени, как он себя называл, и судя по его одежде, из времени, близкого к периоду Куотермейна, то есть второй половины девятнадцатого столетия.

— Держитесь, — кричал проворный рулевой, перекрывая шум и вой, — мы почти прибыли!

Невнятный блестящий континуум, который, казалось, закручивался по спирали и вращался вокруг них, начал замедляться, превращаясь в пейзаж. Жуткая дикая местность, хотя не лишенная красоты, раскинулась во все стороны под небесным сводом со странно измененными созвездиями, и, наконец, медное судно остановилось. Куотермейн и остальные неуверенно ступили на мелкий белый песок, который, ко крайней мере, выглядел более-менее твердым.

На обесцвеченной земле неподалеку от места, где они приземлились, стояла высокая безупречная статуя из чистого алебастра — резкий контраст по сравнению с роскошным расшитым звездами бархатом ночи. На массивном постаменте возлежал белый Сфинкс, его тяжелые кошачьи лапы покоились друг на друге, а его гладкие точеные женские губы растянулись в знающей, почти меланхоличной улыбке. Именно к этому древнему мощному символу загадки направился Мореход Времени, предлагая новым компаньонам последовать за ним.

Несмотря на протесты и вопросы Куотермейна и обоих Картеров, путешественник

достал из жилета какое-то устройство из синего кристалла, похожее на ключ. Когда он направил его на основание статуи, это, казалось, вызвало отклик в самом монолите. Большая трапециевидная секция плиты медленно отделилась от основной массы и с легким шуршанием поднялась и открыла вход в мягко освещенное помещение, скрытое внутри мраморного блока.

Войдя в эту неожиданно открывшуюся комнату и приглашая троих товарищей последовать за ним, их новый знакомый еще раз что-то сделал с сапфировым ключом, после чего кусок белого камня снова занял прежнюю позицию и трио оказалось в запечатанной и освещенной золотым светом зале в странном квазиегипетском стиле. Она была пустой, за исключением неопрятных груд книг и других вещей, предположительно принадлежащих ее хозяину.

Усаживаясь в испещренный иероглифами альков, Аллан заметил на стене прямо напротив себя стеклянный овал. Как будто в волшебном зеркале, изображения лениво плыли по его яйцевидной поверхности. Через несколько мгновений исследователь понял, что это медленно вращающийся вид странной дикой местности вне комнаты. Пока он смотрел, показалась сама машина времени, стоявшая неподвижно в залитой звездным светом пустоте цвета кости. Аллан догадался, что, должно быть, назначение этого кристального экрана — давать возможность тем, кто находится внутри сфинкса, наблюдать за обстановкой снаружи, стоило ему об этом задуматься, его внимание привлек Путешественник, который теперь стоял посередине мягко освещенной комнаты и обращался к ним.

— Без сомнения, вы задаетесь вопросом, кто я такой, и далее — зачем я вас привез в это ужасное место.

Их спаситель сделал паузу, чтобы собраться с мыслями.

— Мое имя не имеет никакого значения. Достаточно сказать, что я — изобретатель, раньше жил здесь, в Лондоне, и в 19 веке я разработал способ путешествия во времени. Я побывал в самом далеком будущем Земли, после чего, ненадолго посетив свое собственное время, с тех пор брожу по фантомным потокам десятилетий как исследователь, примерно как и вы.

Здесь он кивнул Куотермейну, который, нахмурившись, ответил, не сдержав любопытства.

— Подождите минутку! Вы сказали «здесь, в Лондоне»? Вы хотите сказать, что бесплодная пустошь за этими стенами?.. — Куотермейн недоверчиво замолчал, поскольку путешественник договорил за него с горькой улыбкой:

— …Лондон? Боюсь, что так, хотя конечно, это Лондон тысячи, если не миллионы лет спустя после упадка той столицы, которая вам известна. Больше нет ни Лондона, ни Англии, эти названия эти названия потеряли смысл после прихода этих меловых волн, или наносов. Только загадочный сфинкс, кажется, перенес века, неизменный и неприступный. Я нашел его… или его более ранее воплощение… во время своей первой прогулки, и переделал его под свои собственные цели.

— И что же это за цели, друг?

Это заговорил грубый конфедерат, его проницательные и умудренные войной глаза не мигали, пока он смотрел на Путешественника. Ученый отвесил небольшой поклон, признавая справедливость вопроса солдата.

— Боюсь, мой ответ вас не утешит. Вкратце: в моих исследованиях потока времени я открыл, что что-то до жуткого неладно в области человеческого времени. Мое пребывание в потоке бытия убедило меня, что наша материальная Вселенная, ее прошлое, настоящее и будущее — это лишь часть огромной и бесконечной структуры, которая есть не что иное, как все Сущее в физическом и духовном проявлении. Вообразите мой ужас, когда я понял, что, похоже, существует огромная, практически невообразимая дыра в ткани Созидания, и что и что через эту апокалиптическую дыру просачиваются определенные атмосферы и существа…