Аллергия на убийства
Шрифт:
— Извините, что перебиваю, — наконец исхитрилась я, елозя по краю стула, — однако у меня назначена встреча, и я уже опаздываю. — Произнесла я это по возможности учтиво, но демонстративно глянула на часы и, к своему ужасу, обнаружила, что уже почти четверть первого! Я вскочила на ноги.
— А-а. Ну что ж, нет проблем, — отозвался Папик. — Я только хотел спросить, как вы насчёт того, чтобы попозже со мной перекусить? Вдвоём. Ничего такого, можем даже каждый за себя платить, если хотите, чтоб вы не чувствовали себя обязанной, и вообще… если вы меня
Бог мой! Кажется, за мной решил приударить восьмидесятилетний кавалер!
— Ох, мистер Гулд, на выходные я уезжаю, а так бы с радостью. Честное слово!
Зачем обижать старика, правда? И потом, по-своему он даже ничего, забавный. Скорее, конечно, несносный.
— Как же я не додумался! — огорчился старик. — Вы же вон какая разодетая…
Язык мой — враг мой. У него был такой несчастный вид, что я машинально ляпнула, лишь бы подбодрить Папика:
— Можем сходить куда-нибудь, когда вы в следующий раз сюда приедете.
Он расплылся в широкой улыбке:
— Обещаете?
Нет, ну никак меня жизнь не научит!
— Обещаю, — со вздохом ответила я.
*
К подъезду я спустилась только в половине первого. Но ведь не по своей же вине! Как бы то ни было, Стюарт на малой скорости колесил вокруг здания. Он заметил меня и нахмурился, что для него крайне нетипично, поскольку в принципе человек он на редкость миролюбивый.
— Ты знаешь, сколько кругов почёта я тут намотал? — На меня он едва глянул; видно было, каких трудов ему стоит не сорваться. — Обещала ведь не опаздывать.
— Ну пожалуйста, Стюарт, прости, мне очень стыдно, — чистосердечно покаялась я, захлопывая дверцу и хватаясь за ремень безопасности. — Но зашёл старичок, который гостит у соседей по этажу, и я не знала, как от него отделаться.
— Могла бы, к примеру, сказать, что договорилась о встрече на двенадцать, и вежливо его выставить.
Разумеется, он был прав. Тем не менее я вдруг разозлилась и лихорадочно обдумывала, как бы поязвительнее ответить. Но Стюарт накрыл мою руку своей и миролюбиво произнёс:
— Извини, Дез, не обращай внимания. Почти не спал ночью, вот и веду себя как тупой осёл.
Ах вот оно что, тогда понятно, но всё равно поведение Стюарта было настолько необычным, что я не вполне удовлетворилась.
— Тебя правда ничего не беспокоит? Кроме моего бессовестного опоздания, разумеется?
— Конечно, нет. — Он обернулся ко мне и тепло улыбнулся.
Мне показалось или он действительно замялся, прежде чем ответить?
— Точно? — не унималась я.
— Абсолютно.
*
Мы чудесно провели время, бродя по мощённым булыжником улочкам Нью-Хоуп. Не прошло и десяти минут, как Стюарт купил акварель — женщина, сидящая в саду с большой рыжей кошкой на коленях. Вещица была просто замечательной, и остаток дня я провела в неистовых поисках чего-нибудь миленького и для себя. Уже ближе к вечеру, лишь бы не возвращаться с пустыми руками, я приобрела ожерелье, которое не вызывало у меня особого восторга, и две пары серёжек, без которых легко
Вечером мы поужинали в маленьком уютном трактире. За едой мило и непринуждённо болтали, но пару раз я улавливала в поведении Стюарта что-то не то, какое-то напряжение. Однако уже в следующий миг он становился прежним, и я пеняла себе за мнительность.
Ночью, в мотеле, лёжа рядом с ним, я решила, что зря фантазирую и сама себя накручиваю. На следующее утро мы не спеша позавтракали и отправились в обратный путь, на Манхэттен. По дороге болтали и шутили как добрые друзья. И тем не менее было несколько мимолётных мгновений, когда меня вновь посещало чувство, что не всё в порядке. Не могу даже объяснить толком… как будто Стюарту было не совсем комфортно со мной.
Он довёз меня до дома в начале третьего и откланялся, пояснив, что обещал сводить племянника на хоккей по случаю дня рождения. Остаток дня и весь вечер я гнала прочь мысли о том, что не всё между нами гладко.
И уже когда засыпала, вдруг подумала: что бы ни тревожило моего милого друга — если его действительно что-то тревожит, — обязательно само выяснится. Зачем ломать голову?
Глава 12
«Старая сучка» Тодда оказалась женщиной сорока с небольшим. Старой она точно не была — во всяком случае, по моим меркам. Ну а насчёт сучки предстояло выяснить.
Я более-менее комфортно устроилась на видавшем виды кожаном диванчике в квартире, служившей Сондре Кинг жильём и одновременно офисом. В комнате, где я сидела, — вероятно, самой большой в квартире (а не такая уж она большая), — очевидно, и вершились все дела. Свидетельством тому были стены, практически полностью обвешанные рекламными статьями в простеньких рамках и фотографиями всяких-разных знаменитостей. Некоторые, правда, были столь незначительны, что неведомы рядовым гражданам, к коим я и себя отношу. Миссис Кинг присела в одно из двух одинаковых кожаных кресел, расположившихся под прямыми углами к дивану. Но прежде она поставила на деревянный столик перед нами поднос с двумя чашками ароматного кофе и кексами.
За кофе я была по-настоящему благодарна — вообще-то я непременно выпиваю чашечку за ужином, но в тот вечер не хватило времени. Однако, когда Сондра протянула мне тарелочку с кексами, вежливо отказалась:
— Они ужасно аппетитные, но я только что плотно поела, больше ни крошки не влезет.
Секунды три спустя, борясь со смущением, я всё же угостилась абрикосовым кексиком. Он ведь такой маленький, много ли ему надо места?
— Пожалуйста, не обращайте внимания на беспорядок, — деловито (а по-другому она, похоже, и не умела разговаривать) извинилась миссис Кинг, жестом указав на противоположный конец комнаты, где стояли две деревянные конторки, целая шеренга шкафов, различная офисная техника и повсюду валялись конверты и папки. — Всё собираюсь прибрать тут, но в последнее время столько дел, слава богу, — с улыбкой сообщила она.