Аллея - демон районного значения
Шрифт:
– Кто это? – спросила суккуба, смотря куда-то в угол комнаты.
«Валентина Коваленко, погибла в аварии, ее сейчас на кладбище повезут. Отказывается уходить от мужа и маленького ребенка. Она сейчас не в себе», – Тимур подлетел ближе.
«Аааааа…» – верещало привидение в руках демоницы.
– Деличка, похоже ребята привели работу на дом, боюсь, я сейчас буду очень занята, – Аллея перехватила в левую руку, то что держала двумя, а правую подала Оболенской, чтобы помочь ей подняться. Затем она придвинула женщину к себе и поцеловала, причем Аделаиде показалось во время поцелуя, что она слышит эхо истошного крика, – у тебя есть телефон Аколита?
– Да, Аллея, – женщина
– Позвони, когда подумаешь над моим предложением, – демоница развернулась на выход из комнаты, – пойдем я тебя провожу.
– Аллея, мои вещи остались в «ковене», – Оболенская осталась на месте.
«Будут через пятнадцать минут, госпожа Аллея», – предугадал вопрос суккубы дух.
– Хорошо, посмотришь на работу демона, – Аллея подошла к тумбочке, взяла ошейник подчинения и захлестнула в воздухе, немного выше сжатой левой руки. Затем придвинула руку к лицу, и в воздухе зазмеились тоненькие молнии, проявив приведение, – женщина недавно погибла, и отказывается уходить от мужа с ребенком. А в таком состоянии она через полгода потеряет энергию и обезумеет, и будет высасывать жизнь из тех, на ком она… зациклена. В данном случае из ребенка. Ребенок заболеет или сойдет с ума, или вообще умрет. Вот ребята решили, что ей лучше будет с нами. Чтобы она перестала сходить с ума от горя, я провела обряд подчинения.
Оболенская с удивлением смотрела, как демоница расстегивает ошейник и разжимает руку.
– Иногда, Деличка, с людьми нужно поступать жестко, для их же блага, – суккуба посмотрела в глаза партнера по деловым переговорам.
– Я понимаю, Аллея. Я управляю коллективом, причем, в основном, женским, и уже всякого повидала, – Оболенская улыбнулась.
– Пойдем попьем чаю, с теми самыми, покупными-шоколадными, – суккуба улыбнулась, положила ошейник на тумбочку, а затем выходя из спальни сказала через плечо, – девочки и Аколит будут через пятнадцать минут.
Через полчаса Алексей проводил Аделаиду Владиславовну до машины. С предварительным посещением «ковена».
Вернувшись в квартиру, он застал дискуссию о дальнейших действиях относительно Валентины Коваленко – извещать мужа Вали, Николая, о новой «жизни» его ненаглядной, или нет, а если извещать, то ставить ему ментальный усилитель или нет. Сама Валя тоже участвующая в обсуждении настаивала на оповещении и установке. Нина тоже придерживалась этой позиции, Аллея и Катя считали, что установка усилителя повлечет за собой необходимость принятия клятвы, и это может быть неприемлемо для молодого человека.
Колишкин выслушав всё и будучи опрошен о своем мнении по этому вопросу, вынес вердикт:
– Раз все за то, что сказать о нынешнем статусе Вали, давайте его и спросим. Хотя сдается мне, он попросит усилитель, не взирая ни на что. И кстати, если будем ставить усилитель, преобразователь-батарейку мужику как мне тоже поставим?
– Необходимо за неделю, как у вас говорят – «кровь из носа», соорудить электрический преобразователь. От него мы тогда хоть тысячу душ запитаем. Нужно доделать проходной портал, а то скоро у наших школьниц каникулы, – суккуба посмотрела на Катю с Ниной сидящих на диване и подмигнула им. Это действо вызвало счастливые выражения лиц у обоих девочек.
– А что решили по Санитару, и тому мужику, который помер во время собственного передела имущества? – Алексей посмотрел на демоницу.
– Девочки завтра в школе, а мы с тобой и Тимуром сходим туда, и по мере возможностей решим все вопросы, – а к Коваленкам сходим сегодня, часов в девять. Надеюсь с ребенком он не застимулирует себя алкоголем до невменяемого состояния.
– Здравствуй
– У тебя что-то произошло? – спросивший закрыл ноутбук, в котором что-то читал, и заинтересованно посмотрел на жену, – ты уже года три меня не обнимала.
– Сегодня с утра у меня были самые безумные деловые переговоры за всю жизнь, – дама посмотрела в пространство, – суть предложения в том, чтобы организовать производство синтетических камней и изделий из них, причем не только ювелирных изделий, но и предметов… культа и различных предметов из области фэнтези-культуры. Мой партнер обещает обеспечить гарантированный сбыт. Как ты смотришь на то, что я продам квартиру в Лондоне?
– Это предложение не пустышка? – с интересом спросил мужчина, – квартира твоя, и если оно того стоит, то я не против.
– Нет, – уверенно сказала супруга, – даже если не получится с тем рынком сбыта, изделия успешно разойдутся по нашим каналам.
– Она показала мне образцы… и это было, – женщина нежно провела пальцами по губам, – восхитительно прекрасно… Я бы купила половину вещей для себя, а изделий было больше двух сотен. И все оригинальные и неповторимые по стилю.
– Интересно, а я могу посмотреть эту коллекцию? – мужчина сложил руки на груди, – и кто эта твоя партнерша, я ее знаю?
– Вещи только в виде изображений, носитель всего один, и она опасается нежелательной огласки до начала работы проекта, – дама посмотрела на чашку кофе, которое принесла служанка, – я познакомлю вас позже.
Николай Коваленко сидел на кухне и смотрел на полный стакан водки. Похороны и поминки закончились. Злата была накормлена и уже час как спала. А он провел этот час на кухне, смотря на стакан лекарства от горя, так и не прикоснувшись к нему, и анализировал свое состояние. И та картина, что перед ним представала, его совершенно не радовала. По тому что горечь утраты при ближайшем рассмотрении оказалась банальной жалостью к самому себе. Ему было жутко жаль СЕБЯ, за то, что рядом не будет такой хорошей женщины как Валя. Ему было чрезвычайно жаль СЕБЯ, за то, что он остался отцом-одиночкой. Ему было жаль СЕБЯ, за то, что не с кем будет делить радости и горести этой жизни. Жаль СЕБЯ за чувство разорванной любви. И осознание этого, понятие всего произошедшего, оказавшегося проявлением махровейшего эгоизма, обескураживали молодого человека. Через призму психологического анализа, у стакана с водкой, любовь, семейная жизнь, да и само понятие жизнь, приобретали какой-то другой, не совсем красивый смысл…
Эти темные размышления были прерваны трелью дверного звонка.
Николай открыл входную дверь. На лестничной площадке была целая толпа. Впереди стояла молодая девушка, даже скорее, девочка, в кожаной куртке, черной юбке до пола и красном берете на голове. Справа от неё стояла… сестра-близнец, ну или сестра-погодка, так они были похожи, особенно это было заметно из-за одинаковой одежды. Слева стояла девочка в такой же куртке, но в джинсах, а на ее голове красовался зеленый берет, из-под которого во все стороны торчали рыжие кудри. На дальнем плане маячил высокий, ну по крайней мере по сравнению с девочками, молодой человек, лет тридцати. Неожиданно, как-то синхронно, все стоящие в подъезде перед его квартирой улыбнулись, и первая девочка сказала фразу, от которой сердце Николая сдавило тисками, по тому, что говорила так только его Валя: