Аллея кошмаров

Грешем Уильям

В дальние путешествия передвижная ярмарка диковин Аккермана – Цорбау отправлялась по железной дороге. Фургоны грузили на открытые платформы, а цирковые рассаживались по старым вагонам, и поезд грохотал сквозь ночь, пролетая мимо одиноких полустанков и депо, мимо товарных станций с составами порожняка, по мостам и эстакадам над долами и полями, где под сенью звезд вились сияющие реки.

Под потолком багажного вагона, набитого грудами брезента и тюками с оборудованием, горела лампа. На расчищенном пятачке пола стоял большой фанерный ящик с просверленными

в стенках вентиляционными отверстиями. Из ящика то и дело доносились шорохи. На тюках в углу жался гик, подтянув колени к подбородку.

Ящик со змеями окутывало серое облако табачного дыма.

– Остаюсь! – заявил майор Москит с упорством сверчка.

Мартин-мореход, скривив левую щеку от сигаретного дыма, сдал карты.

– Принимаю, – сказал Стэн. Его темной картой был валет.

Самой крупной картой была десятка в руках у Мартина.

– И я тоже, – сказал Джо Пласки с неизменной улыбкой Лазаря.

За спиной Джо горбился Бруно в пальто, обтянувшем широкие плечи. Он напряженно, разинув рот, вглядывался в карты Джо.

– И я, – заключил Мартин и сдал карты.

Стэну достался еще один валет.

– Тебе это дорого обойдется, – небрежно сказал он Мартину, скидывая пустышки.

Мартин сдал себе еще одну десятку.

– Переживу.

Майор Москит, чья младенческая голова была вровень с верхушкой ящика, еще раз глянул на темную карту.

– Ох ты черт!

– Что ж, дальше без меня, – миролюбиво сказал Джо.

– Ja, пусть поборются, – добавил Бруно. – А мы отдохнем.

Мартин сдал карты. Выпали две мелкие. Стэн сбросил пустышки. Мартин поддержал заявленную ставку и поднял на два.

– Вскрываемся.

Мартин-мореход перевернул свою темную карту. Десятка. Он потянулся к банку.

Стэн с улыбкой пересчитал свои фишки.

– Эй! – Визг майора Москита звучал пронзительно, как удар смычка по скрипичной струне.

Все вздрогнули.

– Ты чего расшумелся? – ухмыльнулся Мартин.

– Дай-ка сюда свои десятки!

Детской ручонкой он сгреб с ящика карты и пристально осмотрел их рубашку.

Бруно встал у него за спиной, поднял карту и поднес к свету.

– Да вы чего всполошились, ребята? – спросил Мартин.

– Канифоль! – завопил майор Москит, взял сигарету, оставленную на краю ящика, и быстро затянулся. – Карты меченые. Заметно, если знать, куда смотреть.

Мартин поглядел на одну из карт:

– Черт возьми, и правда коцаные.

– Это твои карты, – обвинительным фальцетом заявил майор.

– С чего это они мои? – взвился Мартин. – Кто-то забыл колоду на кухне, а я подобрал. А то мы так бы и сидели без дела.

Стэн взял колоду, перетасовал ее вперехлест, снова перетасовал и разложил карты на столе, рубашкой вверх. Потом перевернул. Все оказались старшими, картинки и десятки.

– Да, канифоль, – сказал он. – Нужна новая колода.

– Ты же только показываешь карточные фокусы, – вызверился Мартин. – Откуда ты про канифоль знаешь? Карты метят во время игры, у партнеров.

– Да вот знаю, поэтому сам никогда этим не пользуюсь, – миролюбиво пояснил Стэн. – И карты не сдаю. Никогда не сдаю. А шулер

тасует с распределением: нужную пару кладет на верх колоды, срезает, чуть сдвигает внутрь верхние карты верхней половины, пропускает вперехлест, прикрывает заготовленную пару восемью картами, едва заметно выдвигает ее наружу и снова тасует, а потом срезает по выступу и…

– Оттого, что мы здесь спорим, как карты метят, никто из нас богаче не станет, – сказал Джо Пласки. – Нужна новая колода. Только где ж ее взять?

Все умолкли. Колеса вагона постукивали на стыках рельсов.

– У Зены есть гадальные карты, – сказал Стэн. – Они годятся и для игры. Я схожу принесу.

Мартин взял меченую колоду, подошел к приоткрытой двери вагона и пустил карты по ветру.

– Может, с новыми картами повезет больше, – сказал он. – А то я продул все партии, кроме последней.

Вагон трясся во тьме. В дверном проеме чернели холмы, сияли звездные россыпи с долькой заходящей луны.

Стэн вернулся. С ним пришла Зена. Строгое черное платье украшала бутоньерка из искусственных гардений, волосы были небрежно заколоты в пучок светлыми шпильками.

– Приветствую, господа. С вашего позволения, я присоединюсь к игре. В вагоне смерть как скучно. Я уже перечитала все журналы про кино. – Она открыла сумочку и выложила на ящик колоду. – А покажите-ка мне руки, ребята. Чистые? Не изгваздайте мне карты, их трудно заменить.

Стэн бережно взял колоду и, раскрыв карты веером, вгляделся в странные картинки. На одной был изображен мертвец ничком, пронзенный десятью мечами. На другой три женщины в старинных одеяниях вздымали кубки. Еще на одной из облака высовывалась рука с жезлом, покрытым зеленой листвой.

– Как называются эти карты? – спросил он.

– Таро, – с важным видом объявила Зена. – Самые старые карты в мире. Говорят, их придумали в Египте. Великолепно подходят для сеансов гадания. Я их и для себя раскладываю, если нужно что-нибудь решить. И всегда получаю вразумительный совет. Но ими можно играть в покер. Тут четыре масти: жезлы – трефы, кубки – черви, мечи – пики, а монеты – бубны. Вот эти карты входят в Старшие арканы, на них гадают. Но одну из них можно использовать вместо джокера. Погоди, сейчас я ее найду… А, вот она. – Зена бросила карту на ящик, а остальные спрятала в сумку.

Стэн поднял джокера и не сразу понял, где у карты верх, а где низ. На ней был изображен юноша, подвешенный за ногу к Т-образному деревянному кресту, на котором зеленели листья. Руки юноши связаны за спиной, голову окружает золотистый нимб, а выражение лица благостное, будто у воскресшего. Улыбка как у Джо Пласки. Под рисунком старинным шрифтом было начертано название карты. Повешенный.

– Господи, уж эти-то чертовы картинки наверняка принесут мне удачу, – сказал Мартин-мореход.

Зена взяла у Джо Пласки фишки, перетасовала колоду и сдала карты в закрытую, рубашкой вверх. Приподняла свою, поморщилась. Игра началась. Стэну досталась восьмерка монет, и он спасовал. Не имеет смысла оставаться, когда закрытая карта ниже валета, а если валет сдается в открытую, то тут уж точно следует пасовать. Если только на руках не старшие карты.