Шрифт:
Александр ВИН
АЛЛЕЯ
Широкие листья каштанов берегли толпу молчаливых людей от столь ненужного в эти минуты полуденного зноя. Тревожно пахло сырой землёй, две близкие открытые могилы ужасали глубиной пустоты.
Сёстры Тарло хоронили родителей.
В тот день в трауре были и те, с кем они никогда не встречались…
На следующее утро бабушка снова повела Марию и Анну на кладбище.
– Так надо.
Они втроём долго шли от ворот сначала по ровным, укрытым розовым камнем дорожкам, потом – по тёмным тропинкам. У знакомых им только со вчерашнего дня могил разрыдались.
Бабушка плакала долго и подробно.
Сёстры вскоре одновременно глубоко вздохнули и одинаково вытерли глаза. Те детали, что были несущественными на похоронах, этим утром уже привлекали их внимание.
Анна поправила два крайних венка, Мария отнесла в сторону, в густые кладбищенские заросли, забытую рабочими лопату.
Выпрямившись, бабушка со строгостью посмотрела на кресты и принялась шептать непонятные старинные слова.
Трогая ладонью грубую кору чёрного дерева, за ними издалека наблюдал какой-то седой человек.
Сильно отгоревав, на третий день бабушка уже не смогла встать с кровати, тяжело дышала, всхлипывала, изредка плакала, извинялась, и поэтому сёстры поехали на кладбище одни.
Долго стоять в молчании около могил они не стали, согласно решили пройтись и через некоторое время вернуться.
Заметив,
Примерно через неделю, когда они привезли на кладбище свежие цветы и опять втроём, с бабушкой, подошли к могилам, от венков одной из них быстро поднялся с колен и спешно отошёл в сторону тот самый седой незнакомец.
Мария нахмурилась.
– Кто это? Мы видим его здесь уже не в первый раз.
– Сейчас, мои милые, не волнуйтесь…
Даже заметив, что бабушка направляется к нему с намерениями что-то решительно сказать, человек не стал никуда уходить, а просто неподвижно стоял, пристально наблюдая за ней тяжёлым взглядом.
Бабушка взяла его за руку и подвела к девушкам.
– Знакомьтесь – это ваш дед. Мой бывший муж и отец вашего погибшего отца.
…Сначала они все недолго, почти без слов, посидели на открытой веранде тихого городского ресторанчика, потом бабушка поднялась из-за столика, вспомнив об одном своём очень неотложном деле.
– Поговорите тут без меня. Уверена, вам есть что сказать и о чём спросить друг друга.
В двадцать лет любопытным обязан быть каждый.
– Называйте меня, пожалуйста, дедом. И обращайтесь на «ты». Слишком долго я ждал этого…
Сёстры Тарло никогда не видели своего деда. Слышать, да, доводилось им слышать от посторонних людей упоминания и неправдоподобные истории про их знаменитого, таинственного и беззаботного родственника. В семье про него предпочитали не говорить. Отец мрачнел, если кто-то неосторожно упоминал это имя.
Конец ознакомительного фрагмента.