Аллигент
Шрифт:
– Если не хочешь, чтобы я рассказал ему о том, что ты замышляешь, то не возражай.
Его взгляд опустился к карману моей куртки, в котором лежит сыворотка памяти.
Я вздыхаю.
– Хорошо, но ты будешь делать все, что я скажу тебе. Я наблюдаю как Амар и Кристина уходят без нас, направляясь к башне Хэнкок. Когда они уже достаточно далеко от нас, я отступаю на несколько шагов назад и опускаю руку в карман чтобы защитить флакон.
– Я не собираюсь искать грузовик, говорю я.
– Тебе наверно это хорошо известно. Ты будешь мне помогать
– Зависит от того, что ты собираешься делать.
Мне трудно подобрать слова для ответа когда я даже не уверен. Я стою лицом к башне Хэнкок. Справа афракционеры, Эвелин, и ее коллекция сыворотки смерти. Слева Преданные, Маркус и план восстания.
Где мое влияние окажется сильнее? Где разница будет существеннее? Это те вопросы которые мне следует задать себе. Но вместо этого, я спрашиваю себя чьего разрушения я отчаянно желаю больше.
– Я собираюсь предотвратить восстание, говорю я.
Я поворачиваясь направо и Питер следует за мной.
Глава 45
Мой брат стоит за микроскопом, его глаза, прижаты к окуляру. Свет от предметного столика микроскопа отбрасывает странные тени на его лицо, прибавляя ему несколько лет.
– Это определенно она, говорит он.
– Я имею ввиду сыворотка моделирования атаки. Без вариантов.
– Всегда хорошо иметь другого человека с которым можно свериться, говорит Мэттью.
Я стою вместе с братом и от его смерти нас отделяют часы. А он изучает сыворотки. Так глупо.
Я понимаю почему Калеб хотел придти сюда, чтобы убедиться что жертвует жизнью по убедительной причине. Я его не виню. Смерть за что-либо не предполагает вторых шансов, по крайней мере насколько я знаю
– Назови код активации еще раз, говорит Мэттью. Код активации запустит сыворотку памяти а другая кнопка распространит ее мгновенно. Мэттью заставлял Калеба повторять их оба через каждые несколько минут с тех пор как мы пришли сюда.
– У меня нет проблем с запоминанием последовательности цифр! говорит Калеб.
– Я в этом не сомневаюсь. Но мы не знаем в каком психическом состоянии ты будешь когда сыворотка смерти начнет действовать а эти коды должны быть глубоко укоренившимися.
Калеб вздрагивает при фразе "сыворотка смерти". Я разглядываю свою обувь.
– 080712, говорит Калеб.
– А затем я нажимаю зеленую кнопку.
Кара сейчас проводит время вместе с людьми из диспетчерской, так что она сможет подлить мирную сыворотку в их напитки и выключить освещение в корпусе пока они будут слишком пьяны чтобы что-то заметить, так же как это сделали Нита и Тобиас несколько недель назад. Когда она осуществит это мы помчимся в Оружейную Лабораторию, невидимые для камер в темноте.
Напротив меня, на лабораторном столе лежат взрывчатые вещества которые Реджи дал нам. Они выглядят так обыденно, внутри черного короба с металлическими зубцами по краям и с дистанционным взрывателем. Зубцы соединят короб со вторым
– Думаю, этого достаточно, говорит Мэттью.
– Сейчас единственное, что нам остается делать, это подождать немного.
– Мэттью, говорю я.
– Не мог бы оставить нас вдвоем, не на долго?
– Конечно. Улыбается Мэттью.
– Я вернусь когда придет время.
Он закрыл дверь за собой.
Калеб проводит руками по стерильному костюму, взрывчатке и рюкзаку с которого и начинает. Он раскладывает их в строгую линию фиксируя этот угол и тот.
– Я все еще думаю о том времени когда мы были маленькими и играли в "Искренность", говорит он.
– О том как я усаживал тебя в кресло в гостиной и задавал вопросы, помнишь?
– Да, говорю я. Я опираюсь бедрами о лабораторный стол.
– Ты нащупывал пульс на моем запястье, и говорил, что если я солгу, то ты сможешь определить это, потому что Искренние всегда могут сказать, когда другие люди лгут. Было не очень приятно.
Калеб смеется.
– Однажды, ты призналась, что украла книгу из школьной библиотеки, как раз когда домой пришла мама.
– И мне пришлось идти к библиотекарю и принести свои извинения! Я тоже смеюсь.
– Та библиотекарь была ужасной. Она всегда обращалась ко всем "юная леди" и "молодой человек"!
– О, хотя меня она любила. Знала ли ты, что когда я вызывался добровольцем в библиотеку и предполагалось, что я раскладываю книги по полкам, на самом же деле я стоял между стеллажами и читал? Она ловила меня несколько раз, но никогда ничего не говорила.
– Правда? Я ощущаю боль в груди.
– Я не знала об этом.
Очень много всего мы не знали друг о друге, я полагаю. Он постукивает пальцами по столу.
– Жаль, что мы не были честны друг с другом.
– Мне тоже.
– А сейчас уже слишком поздно, не так ли? Он взглянул на меня.
– Не для всего. Я вытаскиваю кресло из под лабораторного стола и сажусь на него.
– Давай сыграем в "Искренность". Сначала я отвечу на вопрос а потом тебе будет нужно ответить.
Естественно честно.
Похоже, он слегка раздражен, но все равно играет.
– Ладно. Что ты на самом деле сделала, чтобы сломать те очки в кухне, когда утверждала, что взяла их, чтобы очистить от пятен?
Я закатываю глаза.
– Именно на этот вопрос ты хочешь честный ответ? Давай же Калеб!
– Ладно, хорошо. Он прочищает горло, и его зеленые глаза фокусируются на моих, внимательно.
– Ты действительно простила меня, или ты просто говоришь, что простила, потому, что я скоро умру?
Я смотрю на свои руки, лежащие на моих коленях. Я могу быть доброй и милой с ним, потому что каждый раз, когда я думаю о том, что произошло в штаб-квартире Эрудитов, то сразу же отбрасываю мысли в сторону. Но этому нет прощения, если бы я простила его, то смогла бы поразмышлять о том, что произошло без всей этой ненависти, которую я чувствую нутром, верно?