Аллоды
Шрифт:
– По-моему, она спит.
– Не ставьте диагнозы, Котомкин, вы нам тут не лекарь!
– Хорошо, а с этой что?
– он ткнул пальцем в Матрену.
– А она ранена.
– Ранена?
– переспросил Котомкин оглядывая совершенно здоровую девушку с головы до ног.
– Да это все Лоб, - Орел кивнул в сторону орка, как раз появившегося в поле зрения.
– Он так отчаянно рубил дрова, что случайно задел ее... топором.
–
– Показать?
– Лоб тут же радостно двинулся в его сторону.
– Нет-нет, я все понял, - обреченно вздохнул снабженец, смирившись, что вместо семи запланированных красавиц, в его распоряжении остались только четыре.
Впрочем, остальные девушки исправно курсировали от кухни до палатки, все дольше задерживаясь внутри. До меня периодически долетал их звонкий смех. И чем дольше они находились на "боевом посту", тем больше у меня появлялось времени перевести дух и поесть.
– Простите меня за столь бесстыдную мысль, но как же все-таки хорошо, что в армии есть настоящие патриотки, готовые доказывать любовь к Родине всеми доступными способами, - устало проговорил Кузьма, присаживаясь у костра.
– Страна безупречной морали...
– пробормотал я, угрюмо вонзаясь зубами в кусок кабаньей ноги.
– Угу. У генералов светский вечер с дамами, в казармах наверняка сейчас тоже утонченные беседы о высоком. И только мы пошло сидим у костра и обсуждаем недостойные Империи вещи.
– Странно, - вставила Зизи.
– Но почему-то я этому рада.
Вскоре к нам стали подсаживаться другие работники охотничьего хозяйства. Всеобщая суматоха сошла на нет и тишину нарушал лишь шелест разговоров у костра, действующий на меня как снотворное. Я, приняв более удобную полулежачую позу, слушал вполуха и глаза мои закрывались сами собой.
– Прохлаждаться нам тут некогда, армия ждет провиант. На кабанов в основном охотимся. Дневная норма увеличились в десять раз, согласно последнему приказу. Какому приказу? Да вы что! На Святую Землю скоро отправляется пополнение! Будем Лигу из-под Пирамиды выкуривать! Слышали агитаторов из столицы? Каждый гражданин Империи обязан проявить сознательность...
Мне было интересно узнать побольше про Пирамиду, и чем она так важна и Лиге, и Империи, раз за нее идут такие ожесточенные бои, но я слишком хотел спать, чтобы задавать вопросы, и конец истории я так и не услышал. Вздремнул я около получаса, когда меня разбудил какой-то шум. Выяснилось, что генералы затеяли ночную охоту на степных вепрей.
– Сами, поди, уже тыщу лет лук в руках не держали - а все туда же!
– ругались несчастные егеря.
– В темноте, на вепрей... Кабы знали раньше - мы бы сюда носорогов согнали. Уж по ним никто не промахнется!
Чтобы не ввергнуть драгоценное штабное руководство в уныние, было решено привлечь к делу Лизу и Кузьму, а также, для подстраховки, Лба и Матрену, чтобы в случае чего защитить горе-охотников от диких животных и оказать им первую медицинскую помощь. Мы с Мишей отправились вместе с ними из солидарности.
– Вы можете привести вепря? Ну и попридержать немного там, у вешек, пока генерал его не подстрелит?
– прошептал молодой егерь, глядя на охотничью площадку в бинокль.
Для Лизы, вооружившейся по такому случаю посохом Грамотина, задача была несложной - несмотря на большое расстояние, кабанчики довольно бодро бежали в указанное место. А вот попасть стрелой в добычу, которая сама вышла навстречу, для нетрезвых Хранителей оказалось куда более проблематичным. Когда пауза слишком затягивалась, в дело незаметно вступал Орел.
– Только не подстрели генералам зад, - пробормотал я, устраиваясь поудобней. Помочь я ничем не мог и к холодам был привычен, поэтому серьезно вознамерился продолжить прерванный у костра сон.
– Если этот дурацкий спектакль затянется надолго, то моя рука может дрогнуть. И будь уверен, дрогнет она в правильную сторону, - мрачно пообещал Кузьма, выцелевая в темноте очередного пригнанного Лизой кабанчика.
Грамотин выразительно кашлянул и Орел замолчал. Мы все-таки находились на территории военного округа, и произносить такие вещи даже в шутку, и даже шепотом, вряд ли стоило. Тем не менее, я сквозь сон еще несколько раз отчетливо слышал тихую ругань Лба, где самым мягким эпитетом были слова: "Крысы штабные".
До своих коек в казармах мы добрались только под утро. Оттого, что мне удалось урывками поспать еще в охотничьем хозяйстве, я не чувствовал себя разбитым, когда нас поднял интендант, и по совместительству агент Комитета, Сергей Шрамин. В казарме были только я, Кузьма, Миша и Лоб.
– Остальные на полигоне, конечно. Где же еще? Парад парадом, а Большие Учения еще впереди. Это только вам дали выспаться, за помощь егерям в "МясФронте".
– Выспаться? Сейчас время - семь утра, а пришли мы в пять! Ваша щедрость не знает границ, - сразу возмутился Кузьма.
– Поднимайтесь. Дело важное есть, - сказал Шрамин и выразительно посмотрел на меня, затем махнул кому-то рукой и только после этого я заметил стоящего у него за спиной рыжеусого снабженца Котомкина.
– Даю вам пять минут на сборы.
Немного поразмыслив за отведенные пять минут над странным выражением лица интенданта, я пришел к выводу, что дело каким-то образом касается Посоха Незеба, про который я за круговертью событий совершенно забыл. Раннее утро после рваного сна - не самое лучшее время, чтобы напрягать память, но мне удалось вспомнить детали нашего с ним разговора, когда я только прибыл в ИВО. Если я все правильно понял, то единственный из ныне живущих экспертов, обследовавших Посох и зачем-то скрывших его истинную мощь, сейчас работает в оружейной мастерской "ИгшПромСталь". Это мастер-оружейник Одион, за которым Комитет ведет наблюдение. Я даже сумел вспомнить имя комитетчика, который по словам Шрамина, следит за оружейником. Яков Бондин! Через пять минут мои догадки подтвердились.