Аллоген. Пенталогия
Шрифт:
Машина остановилась. Главный «альбинос» открыл боковую дверь и свежий, дурманящий мозг, лесной аромат сочных трав ворвался в салон.
— Ку-ку, ку-ку, ку-ку, — считала чьи-то года, а может быть последние минуты жизни кукушка.
Главный вытащил парнишку за шкирку из салона наружу и извлек из кармана своих брюк пистолет Виктора. Он передернул затвор и приставил пистолет к виску мальчика…
Тот странно улыбался и смотрел на Алексича.
— Парнишку за что? Вы что творите? — осознав, что это не фарс, возмущенно
Не реагируя на возгласы Алексича, главный «альбинос» стал плавно нажимать на спусковой крючок, но… выстрела не последовало.
Главный удивлено уставился на свою руку, пытаясь заставить указательный палец завершить ход спускового крючка.
— Сволочи, — презрительно процедил сквозь зубы Виктор и накинул второму, находившемуся в салоне, «альбиносу» сбоку через голову скованные руки.
Упав на спину, Алексич потянул за собой зазевавшегося похитителя и что есть силы, вдавил короткую цепочку наручников в его шею.
Его кадык неприятно хрустнул, но «альбинос» проявил живучесть и схватил своими руками обе руки Виктора, пытаясь развести их в стороны.
Вопреки ожиданиям Алексича ни водитель, ни главный «альбинос» с пистолетом в руках, не попытались предпринять каких-либо мер, чтобы помочь своему товарищу. Они безразлично взирали на то, как Виктор пытался его задушить.
Наручники больно, до рези в глазах, впились в запястья Алексича, но он упорно продолжал тянуть на себя цепочку. Словно стальными клешнями, еще больней, чем наручники, полузадушенный «альбинос» вцепился в его руки и… цепочка лопнула. Несостоявшаяся жертва широко развела в стороны его руки и ударила затылком ему в переносицу.
— Вот и все, — безразлично подумал про себя Алексич, всматриваясь в лицо «альбиноса» вставшего перед ним на колени.
Дальше произошло невероятное…
С отрешенным взглядом, главный поднял пистолет и навел на своего напарника. Грянул выстрел и мозги второго «альбиноса» разлетелись по салону. Следующий выстрел разнес голову водителя. Третий выстрел стрелок адресовал в свое левое ухо…
Оторопевший Виктор удивленно переводил взгляд с одного трупа на другой и на мальчишку, который, словно, так и надо, что-то ему говорил, дергая его за руку.
— Пошли… Пошли… Быстрее, — донесся до его сознания голос парнишки. — Надо уходить. Еще не поздно все изменить.
Как будто во сне, Алексич выбрался из салона и, подобрав с земли свой пистолет, влекомый за руку мальчишкой, двинулся в лес.
Виктор очнулся в тот момент, когда Ветцалькоатль нырнул за ним в воды Сенота и, обвив телом, перенесся вместе с ним в его пещеру.
Головная боль, то ли от нахлынувших воспоминаний, то ли от того, что он нахлебался густой воды из озера, неприятно давила в верхнем полушарии мозга.
— Наркоманы проклятые, совсем своими грибами обдолбались, что ли? — откашливая из легких
В ответ белый дракон лишь грустно смотрел на него и молчал, слегка шевеля усами.
— Тьфу… Гадость какая, — отхаркнул последний сгусток вязкой жидкости из горла Виктор. — Оглох что ли? Может, объяснишь мне, что происходит? — настойчиво вопрошал он у главного хранителя.
— Теперь ты в потоке, — загадочно промолвил мирофеасец на языке людей.
— В каком потоке?
— В информационном… Мы подключили тебя к Сеноту… Теперь, ты связан с нашим хранилищем информации и можешь напрямую получать необходимые тебе данные, накопленные нашими предками за все время существования нашей расы, — пояснил Ветцалькоатль.
— Ты хочешь сказать, что, чуть не утопив меня в вашем поганом болоте, ты подключил меня к потоку знаний?
— Да, — ответил дракон.
— А раньше мы не могли это сделать? Какого хрена я тут торчал целый год, жрал ваши грибы и таращился в твои зенки?
— С того момента, как ты попал в Тлалокан, прошло десять лет в человеческом исчислении времени, — огорошил известием главный хранитель.
— Я столько лет потратил впустую? — закипая от гнева, прокричал Алексич.
— Твой мозг был не готов. Если бы я сразу тебя подключил к Сеноту, то ты бы погиб. Твой мозг и сейчас не готов. Информационные потоки идут через твою эманацию, но ты их не воспринимаешь. Если бы не межвидовая война во Вселенной, ты бы еще несколько лет находился в трансе, прежде чем я подключил бы тебя к источнику информации.
— Какая война.
— С тех пор, как был уничтожен Джаханнам и боевой флот хармозельцев, равновесие было нарушено. Галактики, входившие в коалицию с архонтами и хармозельцами, стали независимыми. Некоторое время все основные расы обитаемой части Вселенной занимались тем, что добивали остатки архонтов и хармозельцев, но скоро возник вопрос по поводу восполнения ресурсов. Джаханнам погиб, а значит трансформировать дланк больше негде. Технологии утрачены… Все началось с мелких стычек, которые очень быстро переросли в межвидовую войну… Основные межгалактические туннели разрушены. Остальные рукава находятся под постоянным контролем враждующих группировок.
— Кто с кем объединился? — прервал рассказ дракона Алексич.
— На данный момент саламексы являются самой сильной расой, так как у них в наличии самый мощный флот кораблей. С ними в союзе малседонцы и амбросийцы. Орояэльцы объединились с селментами и акремонцами. Хармедонцы, как представители водной стихии, естественно, объединились с давейфе. Элелейцы держатся особняком, заблокировав все входы в свои галактики, но, по слухам, у них скрываются остатки флота архонтов. По тем же слухам на планетах диофанесцев скрываются остатки хармозельцев, потому что их галактика теперь уже захвачена солмисцами.