Аллоген. Пенталогия
Шрифт:
— Это пусть совет решает, но не это самое страшное, — горестно вздохнул дед Миша.
— А что же?
— Дима Гошкевич — змея подколодная…
— Что. Что? — предчувствуя худую весть, требовательно переспросил Юрка.
— А то…Гнида эта зарезал Лао. Столько человек прошел по жизни и так чудом живой остался, а тут собственный боец зарезал как барана.
— Как?
— А вот так. Сидел тот в карцере, а Лао ему обед понес. Перед судом пошли в карцер, а там Лао в луже крови лежит, а в шее сзади Гошкевича нож торчит, а самого его нигде нету. Убил и побег как пес шелудивый.
Дальше дед Миша, что-то еще бормотал, но Юра его уже не слышал. Он шел сквозь толпу и вспоминал слова Димы о том, как тот потерял нож на дежурстве, кинув его непонятно в кого. А выходит нож его был всегда при себе. Что бы человек убил человека — такого в городе еще не было.
Пробившись ближе к центру, Юра стал различать речи членов совета более явственно:
— Синее чудовище надо убить и выкинуть труп на нейтральную полосу, — высказался Хо Чан.
— Послушайте еще раз, — горячился Никита Сергеевич: — этот лицеклювый необычный и может не зря акремонцы, не считаясь с жертвами, пошли на нас в атаку. Может этот шестирукий наш козырь, который мы можем использовать против них?
— Какой такой козырь? — вступил в полемику индиец Акарш Алуру: — мы даже допросить его не можем. Переговорник сломан, а трофейные тоже не хотят функционировать. За что мы кормим наших техников не понятно?
— Может попытаться узнать у них, зачем он им нужен и попробовать поторговаться, — вступил в разговор Рауль Гальярдо — представитель латиносов города.
— Хочу вам напомнить, что в прошлый раз, когда по вашему предложению договориться по поводу расширения охотничьих угодий, мы оправили переговорщиков на нейтральную территорию — никто не вернулся. Не думаю, что в этот раз что-то получится, — ответил на предложение Рауля Абидеми Эбале — коренной африканец.
— Не забывайте, что у нас заканчиваются запасы горючего и скоро нам придется частично заселять равнину, а значит усиливать охрану. Боеприпасов к стрелковому оружию еще хватает, но рано или поздно они закончатся. Водородных элементов для танков все меньше и меньше. Их боезапас тоже ограничен. Все бывшие населенные пункты в округе доступные для дальности хода вездехода мы уже исследовали, — активно жестикулировал здоровой рукой и обрубком Никита Сергеевич: — акремонцы в отличие от нас плодятся намного быстрее, чем мы. В последнем бою у них был один молодняк и их силы превосходят нас по количеству. К тому же они стали организованными, что совсем не в нашу пользу. Как бы нам не пришлось в скором времени уходить с насиженного места на юг, через их территории и тогда этот шестирук может послужить нам проходным билетом. Я предлагаю подождать и посмотреть, что будет дальше.
— Совет удаляется для принятия решения, — объявил Хо Чан и все члены совета ушли в совещательную комнату.
Юра хотел у кого-нибудь расспросить, что происходило в начале и, только сейчас рассмотрел, что в основном присутствовали на площади женщины, слепые и дети. Мужчин было не больше ста человек. Юрка пришел к выводу, что почти все мужчины были
Ближе всех к нему стояла Камила и что-то громко говорила на своем родном языке прямо в лицо Джессике, агрессивно потрясая своими полными руками в воздухе.
— Скажите, что обсуждали в самом начале, а то я проспал немного, — обратился к женщинам Юра.
К нему обернулась Камила и Юрка сразу же пожалел, что обратился к ней с вопросом. Она была пьяна почти в усмерть. Запах ее оригинального самогона резанул Юрке не только легкие, но и глаза.
— Это ты во всем виноват, — закричала Камила: — это привел сюда эту синюю тварь! Если мой Дастин не вернется из дозора, то я задушу и тебя и твою синюю зверушку одновременно! — все больше распаляясь, кричала она.
Юра счел благоразумным ретироваться от Камилы подальше, потому что знал, что в таком состоянии она очень агрессивная и однажды видел, как ее не могли повалить на землю несколько воинов, когда она впала в ярость из-за того, что Дастин, по ее мнению, был, не очень рад рождению очередной дочери. Он пригнул колени и затесался в толпу слепых.
В это время на площадь стали выходить из совещательной комнаты члены совета. Рауль Гальярдо попросил тишины и зачитал решение совета, записанного карандашом на оборотной стороне выцветшего от времени листа допотопного календаря:
— Совет постановил: первое — признать Гошкевича Дмитрия Франсовича изменником своего народа и избрать заочно в отношении него меру наказания в виде лишения жизни через повешение. Второе — акремонца, захваченного в плен, временно оставить в живых, до выяснения обстоятельств его бегства. Третье — на время выяснения этих обстоятельств объявить в городе чрезвычайное положение и усилить оборону города отрядами из числа женского резерва. Четвертое — довести постановление до всех жителей города.
— А слепые что? Пускай тоже помогают, а то жрут только, — еле ворочая языком, зычно высказалась Камила.
— И пятое, — спохватился Рауль: — на время чрезвычайного положения употребление, а также изготовление спиртного запрещено. Он достал карандаш и, присев на колено, дописал последний пункт.
По толпе прошел легкий гул, но возразить никто не посмел. Толпа стала рассасываться и Юра уже хотел довести слепых до их спален, но его окликнул Никита Сергеевич:
— Икин, иди, помоги Вазгену Ашотовичу в лазарет, — а приблизившись немного ближе, почти шепотом сказал: — и пожалуйста, Юра, присмотри за своим с Альбо синим трофеем. Боюсь, как бы не шлепнули его мои оппоненты. Я думаю, он нам еще пригодится.
Передав слепых детям, Юра прямиком пошел в лазарет.
— Иди и подготовь к захоронению тела погибших, а я пока разберусь здесь, — недовольно буркнул Вазген Ашотович, как только Юрка вошел в помещение, где лежало четверо раненных бойцов.
— Может этим займутся люди из хозяйственной команды? — попробовал возразить он: — а я помогу вам.
— Мне поможет Фируз, а там осталось только два тела с девятой вышки. Их собрать не успели. Хозяйственники сейчас акремонцев жгут на склонах, что бы их собратья видели и не сунулись к нам больше.