К большому сожалению, Гауфман ничего сделать не мог, иначе бы это расценивалось как симпатия и пособничество врагу солдата рейха, и его могли бы не понять и доложить куда следует.
– Стойте, стойте! – закричала вдруг Анна, сестра Марии. Она нашла этот злосчастный подворотничок, который затерял сам солдат. Это спасло жизнь ее сестре. Гауфман попросил извинения у Марии за этот инцидент, конечно же, и кто его знает, как бы сложились отношения их в дальнейшем, если б встретились они в мирное время. Близился час освобождения от немецкого ига. Приближалось время Победы.
Когда немцы уходили, Гауфман принес на прощание детям Марии шоколад, который она так и не решилась дать им, опасаясь какого-нибудь подвоха с отравлением, а его подарок в виде ножа с открывалкой, ложкой и прочим – всё в одном – к сожалению, был потерян при их переезде на новое место жительства спустя время.
Тополь придорожный
Тополь придорожныйСтройный, но печальный,Стоит одинокоТополь придорожный,Раненный глубоко…Грусть его съедает,Тоска душу гложет.От боли его горькойВетер лишь укроет.Там, у речки быстрой,Голову склонивши,Ива, вся раскосая,Красы необъяснимой.Только нет в том близости,Нет любви завета.Его порыв, застывши,Не получил ответа.Так в надежде жалостнойЛюбовь безответнаяЖивёт в нём, пропадаяС приходом рассвета.
Судьбы бродяга
Вышел чуть под хмелемОт друзей- знакомых,Возвращался к домуПод вечерни звоны.Вдоволь нагулявшись,Шёл златою рощей.Там стройны берёзкиДа кудрявы клёны.Одурев влеченьемОт
Уже зорька с месяцем играется,Вечерок мерцает в неглиже…Истопи-ка баньку ты, красавица,Перед сном чтоб легче на душе.Исхлещи меня ручками белыми,Веничком парным плоть исходи…Мне испить бы зелья хмельногоИ уснуть у тебя на груди.Ах, как парились в ночь мы желанную,Изнывая в истоме любви.Вкусив сладость плода да запретного,Лишь с рассветом уснули в тиши.Поутру окунусь в речку быструю,Гладь зеркальную нарушу, резвясь,А потом тебя, такую чистую,Поцелуями укрою, не скупясь.
Илья Морозов
Житомир
Автор трёхтомника стихов и поэм «По велению сердца», поэтического сборника «Не отрекайся от себя».
Финалист литературной премии «Наследие» 2013 года. По итогам Международного литературного конкурса награждён дипломом и медалью имени Мацуо Басё. Имеет диплом и медаль литературной премии им. Сергия Радонежского. Также награждён медалью за особые заслуги в укреплении дружбы и взаимопонимания между народами, орденом Святой Анны, медалью Петра I.
Член-корреспондент Международной Академии наук, литературы и искусств, член Интернационального Союза писателей и Российского союза писателей.
Трилогия о Великой Победе
(новая редакция)
Когда я слышу песнь о Дне Победы:О порохе, о радости в слезах —Я вижу наши памятные вехиИ тех, кому обязан мир в веках!(из стихов автора)
I. Сражение за Москву
Был по долгу службы летом под Москвой,Созерцал округу, не спешил домой…Вдруг услышал трели птичьих голосов —Будто бы свирели сказочных лесов!Соловей печально дивну песнь завёл,Я, ему внимая, на погост забрёл…Во дворе покоя пышною листвойБыл объят могильный мрамор вековой;Надо мной витали скорбны голоса,А глаза впивались в лики, словеса…Там меня пленила светлая плита —Её отличала свежесть, чистота;Ваза грёз с цветами в знак любви большой;Надпись, как живому: «Милый, я с тобой!»Под плитою этой офицер лежал.Мне его вдовицу сторож показал:Женщина красивая, уж немалых лет,Шла к могиле медленно и несла букет…Разговор о воине – памятный, живой —Не спеша закончили лишь перед грозой…Он в Москве родился, на Лубянке жил,Увлекался спортом, с девушкой дружил,Обожал Есенина, старенький АрбатИ не раз восторженно рисовал закат.Ратными традициями славилась семья:Дед пал за Отечество, за Веру, за Царя…А отец отдался весь эпохе той,Когда залп «Авроры» звал к Мечте Святой!Время шло… Призвали в армию юнца…Вышел в офицеры, повторив отца.С верною подругой, на коне лихом,Защищал границу, честь и отчий дом!Да, была огромною новая страна:От Москвы до полюса пролегла она!Жили не без трудностей, но в краю родном,Славили Отечество песней и трудом,Сеяли и строили – дел невпроворот.Были все народности как один народ!Но врагов тревожил столь богатый край —Всех стремились ввергнуть в «буржуазный рай»!Кончилось войною грозной мировой:Появились «тигры» на земле родной…Наш комбат был призван на священный бойС поганью нацистской, с клятою ордой!…Научились матери в муках нас рожать,Но как можно чад своих… в пекло провожать?!Плакала родимая, чувствуя, видать,Что уж не придётся ей сына обнимать!Он же лишь багрился – скуп мужик слезой —Представлял свой первый рукопашный бой!Обнял свою жёнку, но на этот разОщутил лишь жалость к влаге её глаз;Неуклюже вытер крепкою рукойИ сказал, вглядевшись: «Будь всегда такой!»Лишь когда навстречу понеслась Москва,На ходу сорвались главные слова!..Он потом, в окопах, видел вновь и вновьСлёзы старой мамы и… её любовь!О боях неравных он не сообщал,Лишь когда был ранен, строчку написал.Наступали фрицы, были под Москвой —Предстоял суровый, самый важный бой!..Под Москвой стояли!.. Впереди был ад,За спиной – Столица! «Ни шагу назад!..»Плавились «максимы», «жалили» штыки,«Плоть месили танки» – полегли полки!Сталь врага повержена доблестью живой!Вся армада сдержана, а потом – долой!И мороз трескучий был за нас в бою,Вместе защищали Землю-мать свою!Вся Страна Советов укрепила дух —Лютый враг подавлен, и Blitzkrieg потух!Тыл весь всколыхнулся, когда ЛевитанО Победе славной во весь глас вещал.Засветились счастьем все – и стар и млад!Воссиял над миром православный град!..Писем уж не стало – сердце извела,Ночи коротала – весточку ждала…Наконец дождалась – то была «она»:Милого не стало – забрала война!Горе навалилось – свет померк дневной,Чуть не удалилась к нему в мир иной!Не могла смириться с тем, что друга нет,Проклинала войны!.. Приняла… Завет…Позже рассказали ей: ранен был в боюЗа столицу звёздную – Родину свою…Умирал без ладана: всё переживал,Что врагу коварному больше не воздал!Что косу завитую мало распускалИ что очи карие недоцеловал!..В письмеце оплаканном скупо написал:«Ты прости, любимая, очень уж устал,Присмотри за матушкой, на Арбат сходи,Не кручинься, милая», всё, мол, впереди…А потом он снился, прямо как живой:С ним она общалась будто молодой;На Арбат ходили – всё как до войны…И теперь, в могиле, он родней родных!..Возвращаясь, думал, встреченный грозой:«Войны оживают в памяти людской —Где-то похоронку вдовы видят вновь,И опять страданья – стынет в жилах кровь!Кто-то с сердцем пламенным услыхал набат,И идёт под пулями ветеран-комбатС пистолетом поднятым, всех опередя:«За Родину! За Сталина!» – жизни не щадя!И нельзя не думать, как нам дальше житьИ кому в День Памяти светлый стих сложить!
II. Сражение за Сталинград. Мамаев курган
Посвящаю моему отцу Морозову И. Ф.
и всем защитникам Сталинграда!
Волновалась Волга – русская река,Глубока и долгая, бурно-широка:В кровный волжский город – славный Сталинград,Лез огнеупорный бронезубый гад!..Рвал асфальт металлом гусениц-колёс,Пушечным забралом всё крушил на снос!Изрыгал гад пламя, жалил плоть свинцом,Свастиково знамя смерть несло кругом!«Крестоносцы-асы» жгли, бомбили град!На курган Мамаев влез фашистский гад!..Да, курган Мамаев был судьбой, венцом!Я не раз бывал там со своим отцом:Он ту твердь кургана кровью орошал!Раны его рваные – вермахту оскал!..Мой отец под Сталинградом дом свой защищал:Шквал осколков, пуль, снарядов многих в гроб вогнал!Закипала
кровь в сраженьях (враг хитёр был, зол)!..Чрез контузию, раненья он к победе шёл!..Славные награды я, гордясь, держалИ… в его рассказы трепетно вникал…Говорил без пафоса, без казённых фраз,Но от тех рассказов слёзы шли из глаз:«Все народы-братья всей родной страныШли на подвиг ратный на фронтах войны!Смерть косила наших свастикой-косой,Мы ж сметали нечисть русскою метлой!Пламенело сердце, закипал металл,И с презреньем к смерти взводный восклицал:«Родина и Сталин нас зовут вперёд!»И на бой кровавый шёл в атаку взвод!..Улицы и скверы, каждый дом, кварталБыл окутан смертью, дымом – полыхал!Возгласы и стоны, грохот канонад,Тлен непогребённых – всё являло ад!В дефиците были мины и гранаты:Шли на танк с бутылкой русские ребята —«Тигры» полыхали, гибли морячки;В Волгу-мать стекали крови ручейки!..Моряки-балтийцы время не теряли —Сталинской флотилии имя оправдали…Был приказ Чуйкова: «Город не сдавать,Вражеские орды к Волге не пускать!»Генерал Родимцев к сроку подоспел —Авангард нацистов же вскоре поредел:Славные гвардейцы с боем шли вперёд —Жгли, крушили немцев, их фашистский сброд!..Каждый шаг к победе дух наш укреплял:Кто за мать, за веру жизнью рисковал!..Жёны наши, дети нам во снах являлись…С кличем «За Победу!» в бой мужи бросались!..Сёстры милосердные шли и погибали —Под огнём прицельным раненых спасали!Активист советский пуль не замечал,Между глыб отвесных детвору искалНе один дом Павлова там твердыней стал!Каждый двор, сарайчик фрицам страх внушал:Строчили пулемёты, в лоб били снайпера —Сдавался фриц безбожный под русское «Ура!».Паулюс с Манштейном многих устрашали,Но Иван с «катюшей» жару им поддали;Силу, мощь армады мы смогли унять —Сбили все преграды и… пленили рать!Сотни тысяч пленных ариев-нацистовШли под автоматами в тюрьмы коммунистов!Строем оборванцы в свастиках-крестах,Шли, поесть мечтая, подавляя страх;Хищных эгоистов было не узнать —Спесь хозяев мира им пришлось унять!..«Жуков (Рокоссовский!) вёл к Победе нас», —Так вещал народный громогласный глас!В «волчьей ставке» Гитлер гневом был объят,Но… повергнул гидру советский Сталинград!..Мамаев курган, тебя подвиг восславил,Ты – веха в геройской борьбе!Седой большевик, новобранец и СталинВ твоей незабвенной судьбе!Матёрый фашист был в боях обесславлен —Лишён легендарных знамён!Бессмертьем объяты на славном курганеУчастники смертных боёв!
III. Курское сражение. Курская дуга
Провожала сына плачущая мать…Трепетно просила письма ей писать:«Мой сынок, любимый, береги себя!Ты один, родимый, Ваня, у меня!Будь он трижды проклят – варварский фашизм!Ты, мой ясный сокол, кровь моя и жизнь!..»В городке военном рос шальным мальцом,С ранних лет гордился лётчиком-отцом!Бегал на рыбалку с местной пацанвой,У костра резвился, не спеша домой…Жить в стране советской, строя коммунизм,Юных пионеров вдохновляла жизнь —Книги о героях, фильмы про Октябрь;Командарм, который предан делу, храбр!Далее – заветный, славный комсомол,Взрослые запреты, верность слову, долг!..Об отце погибшем он не забывал:Как в испанской выси тот врагов сбивал,Как, в штурвал вцепившись, бился до концаЗа Мадрид, Россию, за него – юнца!Он не жил любовью чувственной, большой:С девушкой знаком был скромненькой, простой;В школе с ней учился, в клубе танцевал…Лишь на школьный выпуск раз поцеловал…Так промчалось детство, отрочества срок,Наступил заветный взрослости урок:Армейская учебка – на фронт, ведь шла война!На Курское сраженье звала его страна!..Под Прохоровкой грохот (там шёл кровавый бой),Земля взывала к Богу от тряски от такой.В дыму горели танки, и плавилась броня,Истлели в прах останки!.. Жаль, не было меня!Геройские ребята страны моей родной —Советские солдаты крушили вражий строй:«Пантеры», «тигры» выли – их русский рвал «медведь»!Он дрался за Россию, за наш Союз на смерть!Он с «Т-тридцатьчетвёркой» срастался на ходу —Таких машин в манёвре не знал нацист в бреду!План Жукова сумели геройски воплотить —Фашистской «цитадели» не дали шансов жить!..Он выбрался из танка, контуженный, в огне…Казалось, санитарка явилась как во сне —Гасила его ноги, горевшие живьём,Просила: «Друг, немного осталось, ну ж, ползём!..»Она казалась взрослой, но в ней он смог узнатьТу скромненькую Олю, что не далась обнять…Ту самую школярку (с природной красотой!),Наивную смуглянку с возвышенной душой!..Она его тащила под грохот канонад,Потом он отключился – рванул вблизи снаряд!..Очнулся среди коек, у светлого окна,Над ним склонилась Оля, надеждою полна;Пощупав пульс, всплакнула, платочек теребя,Рукою лба коснулась, на шёпот перейдя:«Ты, друг мой, не волнуйся, мы выходим тебя…»Он чувствовал тревогу подруги боевой,Уставшей понемногу от жизни фронтовой.Она в нём пробудила и жалость, и любовь:И сердце вновь забилось, и взволновалась кровь!Душа его прозрела: он вспомнил край свой, мать;Ему вдруг захотелось об Оле ей писать.Так дни сменяли ночи… Он рвался воеватьЗа дом родимый, отчий, за Сталина, за мать!И вновь «тридцатьчетвёрка» на боевом ходу,И в ней танкист матёрый, фашистам на беду!Он снова слился с танком – с солярой и бронёй,Сроднился с экипажем на бойне фронтовой.Давили, жгли, взрывали нацистский клятый строй;Танкистов не смущали «пантер» рычанье, вой!..Терялись вопли, стоны средь взрывов, канонад —И тыщи душ-фантомов взмывали в рай и в ад!..Так вместе шли с боями на дьявольский Рейхстаг…В итоге над врагами взорлил Победный стяг!!!Подруга ж фронтовая, врачуя дотемна,Ивана вспоминала, надеялась, ждала;Таскала с поля боя израненных солдат,И не было покоя – всё звал её набат!..Уж встретились седыми, всплакнувши, обнялись!..Иван мечтал о сыне – вокруг бурлила жизнь!Победу отмечали за праздничным столом!Погибших поминали… Гостей был полон дом!Любовь их одарила палитрой зрелых чувств.Её боготворил он за радость и за грусть!За верность фронтовую, спасавшую его,В годину ту лихую, где честь важней всего!За взгляд её тревожный, веснушки на щеках,За женственную гордость, за трепет на устах!..Она ж любить желала его лишь одного,Молилась за Ивана, за матушку его!..Их время не жалело, но каждый мог сказать:«За праведное дело готов я жизнь отдать!»
Из поэтического цикла «Приметы времени (Украина)»
(три стихотворения)
На откровения древнего камня
Я брёл по берегу лесному,Увидел древний монолит,Для человека неподъёмный…О, чудо! Камень-то сопит!Я подошёл к нему поближе,А он, разверзнув вдруг уста,Заговорил со мной, как с ближним:«Да, жизнь земная непроста!Я страж земли от Сотворенья —Знавал и мудрых, и дурных;Видал и славу, и забвенье,Триумф убийц, позор святых!Я видел войн лихих немало:За голос веры, за господ…Но лучше общество не стало,Мамоне молится народ!Тот, кто творит, кто созидает, —Живёт в заботах иль в нужде…Хитрец, как прежде, процветаетЗа счёт трудяг – на их беде!Всё продаётся в вашем мире:И суд, и совесть, и успех!Шикуют алчные кумиры,Воруя на глазах у всех!А люд всё терпит, – вздрогнул камень. —Хотя так жизнь его горька!Вот так и я… лежу веками,Дивлюсь смиренью простака…»