Альманах «Российский колокол». Спецвыпуск «Бессмертный полк»

Альманах

Сержант

цикл «Непокорённые»

В архивах я нашёл дневник,Немецкий, старого солдата,Когда читал, вопрос возник,В чём же Россия виновата.А он поведал на страницах,Как в сорок первом бил врага,Как исказились немцев лицаПри битве «Курская дуга».Но эпизод с восстаньем пленныхМеня совсем ошеломил.Страницы книги этой ценнойВ душе я молча сохранил.Рассказ он начал незаметно,Со слов других своих друзей,Но всё описывал предметно:Природу, лагерь и людей.Год сорок первый, август, зной,Квадрат, очерченный колючкой.Война давно уж за спиной,А вдоль забора немец с сучкой.И лагерь этот пересыльныйУж полон пленных был солдат,И смрад над ним стоял могильный,И каждый смерти был бы рад.Фашисты просто издевались:Морили голодом, битьёмИ всё унизить всех пытались.Лежали пленные ничком.Кидали им еды отбросы,И жажда мучила всегда.Бычок какой-то папиросыЦеннее золота тогда.Одни ломались на еде,Другие просто умирали,С ума сходили по воде,В один из дней этап пригнали.Их было сорок, среди них —Сержант с бинтами на руках.И как-то лагерь весь притих,Здесь балом правил только страх.Они в людское море влились.Сержант остался в стороне.Вопрос задал – все изумились.«Здесь офицеры есть? И где?»«Ты что, родной, с ума сошёл?Зачем так громко вопрошаешь?Ты сам откуда к нам пришёл,Что гнев немецкий навлекаешь?»«Эй вы, советские солдаты!Чего на шёпот перешли?Фашист сметает ваши хаты,А вы тут гнётесь до земли!»К сержанту люди потянулись,В его словах звучала сталь,Каких-то трое обернулись:«Тебя убьют! Себя не жаль?»«Себя жалеть мне не с руки,Сюда

попал я из-под Бреста,А вы, навозные жуки!Что превратились в это тесто?Ко мне идите, вы, втроём,Со страхом, вижу, породнились!»«Да, мы боимся, но живёмИ выделяться не стремились».Он одного взял за грудки:«Семья большая? Где твой дом?»«Отец и мать и две сестры.В селе под Минском мы живём».«Так вот, представь, что их уж нет,Сестёр-малюток и отца,Готовит немцам мать обедИ верит в сына-подлеца!Что он придёт и отомститИ что не зря тебя растила,И как душа её болит,Она ведь дочек схоронила!Не говорю уже о том,Что гибнут тысячами люди!А вы! «Боимся, но живём!»Да как мы дальше жить-то будем?»И спрятал взгляд аника-воин.Сержант так грубо оттолкнул:«Пусть смерти буду я достоин,На грамм хоть если обманул!»Тут подошёл к нему солдат,Под сорок возраст, это точно:«Прости, сынок, я виноват,Майор я, это ненарочно,Надел чужую гимнастёрку:Жить захотелось очень мне.Тут вспомнил сына я, мальчонку,В глаза не глянуть и жене!Ты говори, что надо делать,Зубами их перегрызём,За тех, кто там воюет смело,Быть может, мы кого спасём!»Сержант пожал майору руку:«Мы примем свой последний бой!Тебе, майор, скажу, как другу:Мы поведём их за собой!За всех ребят, что на заставеПогибли в первый день войны!За деток малых комсостава.Их расстреляли! Как смогли?Пускай свинца поймаем кучу,Но он в других не полетит!Над нашей Родиною тучи,А здесь от страха так смердит!Мне не найти уже покоя!Пока дышу, их буду бить!Пусть лучше я погибну стоя,Чем на коленях буду жить!»К сержанту руки потянулись:«Рустам».«Никола».«Михаил».Они как будто бы проснулись,И дух солдатский в них ожил.«Я Алексей из Ленинграда,А Вася вот, он из Москвы!Ты, пограничник, нам награда,Чтоб честно встретить смерть могли!»Он рассказал им, что задумал.В мгновенье лагерь весь умолк,Всех тишины туман окутал:Видать, в войне он знает толк.Фашисты только удивлялись:Еду кидают – не берут,Ещё недавно только дрались —Сейчас сидят, чего-то ждут.Им просто было невдомёк,Что можно так, легко и простоВперёд пойти на пулемёт,Оставив этой жизни остров…А в книге немец возмущался,Мол, так нельзя, да как же так!Он вспоминать и то боялся:Таких не видел он атак.Семьсот солдат Страны Советов,Как по команде, все вперёд,Им не нужны уже ответыО том, что их там дальше ждёт.А немец: «В том бою погиблиШестнадцать вермахта солдат.Кресты посмертно им вручили,Одна из чёрных наших дат!»Так ты б ещё назвал сраженьемТот рукопашный «диалог»!А я читал лишь с сожаленьем,Что им помочь ничем не мог.Ты б пленным дал по автомату —Тогда бы боем я назвал,Поклон Советскому солдату:Он мир тогда собой спасал!Их имена нам неизвестны,Но подвиг свят и дорог нам.Победу их нести нам честно:Она от лжи святой бальзам!

Подольские курсанты

цикл «Непокоренные»

Уважаемые читатели, в данном произведении я попытался отразить подвиг офицеров и курсантов двух военных училищ, которые в октябре 1941 года ценой своих жизней спасли Москву, задержав продвижение немецких войск на 12 дней. Из трех тысяч курсантов, вставших на защиту Москвы, к исходу двенадцатого дня обороны в живых осталось около 500 человек. Один из героев произведения (командир десанта НКВД Иван) – в действительности Старчак Иван Георгиевич, который прошел всю войну и участвовал в проведении 122 рейдов и 12 десантных операций в тылу врага. Умер он в 1981 году. На ходатайство общественных организаций о присвоении ему звания Героя Министерство обороны ответило, что ничего значительного как герой он не сделал. Ни один из курсантов за те бои не представлен был к наградам, даже посмертно.

Ставка А.Гитлера.

«Мой фюрер, разрешите доложить!Передовые части на подходе!Москве семь дней осталось жить,Советов силы на исходе»«Похвально, Гейнц! Тогда вперед!!!И превратите Кремль в прах!!!Крест золотой тебя уж ждет,Посей в их душах смерти страх!!!»Гудериан, бросая танки,Кричал: «Быстрее на Москву!Уносят пусть свои портянкиИ знают – пленных не беру!»

г. Подольск, Московская обл.

Внезапно сыграна тревога,Курсанты все как на подбор,– «Равняйсь! – он начал речь с порога.– Сынки, серьезный разговор.Сегодня мной приказ полученК утру нам выставить заслон.Маршрут противника изучен,Как жаль, что это был не сон.А мы резерв последний ставки,Москва надеется на нас,Остановить должны мы танки,Реальный бой нас ждет сейчас!»Глаза мальчишек загорелись:«Доверят нам Москву спасти!»Они и верят, и не верят,Но каждый в бой готов идти.«Вы обратиться разрешите?Они же дети все еще!»«Майор, в руках себя держите!Пришел приказ – и, значит, всё!»«Неужто там настолько плохо,Что поднимают даже нас?»«Намного хуже: вся дорогаБез войск осталась тут сейчас!И Юхнов пал сегодня ночью,И до Москвы им пять часов!Врага увидим мы воочью,Москвы ворот лишь мы засов!»Курсантов строй окинув взглядом,Он на мгновение застыл:«Сынки, я буду с вами рядом!Мы их задержим!» – им твердил.Стояли молча офицеры,И каждый ясно понимал:Настал предел последней меры,Верховный даже их позвал.«Раздать патроны не жалея!Выходим ровно через час!И где старлей? Ко мне, живее!Послушай, Леня, мой приказ,Сажаешь роту на машиныИ выдвигаешься вперед,И побыстрей, прошу, родимый:Тебя отряд десанта ждет,Вы вместе с ними этой ночьюВ лоб атакуете врага,Они не ждут атаки точно,Атакой выиграем дня два!Деревню если взять удастся,То закрепляйтесь прямо там,И я прошу, родной, держаться:Ты нас спасаешь, знаешь сам,А мы займем рубеж ИльинскийИ подготовимся пока,Как говорил стратег великий,Укусим немцев за бока!»Он по-отцовски его обнял:«Надеюсь, Леня, на тебя».«Я, командир, давно всё понял,Считайте, есть у вас два дня!»«Вперед!» команда прозвучала —Машины двинулись во тьму.Война уже юнцов встречалаСуровой битвой за Москву.

д. Стрекалово

«К машинам!» Прибыли на место.«Старлей, ты сильно не шуми,Рассредоточьтесь, а то тесно,В атаке левый фланг держи.Я командир десанта, Ваня,А хочешь – просто капитан,Мои слова пускай не ранят,Троих отправь на тот курган,Там пулемет мной установлен,Прикроют спины, если вдругВраг контратакой подготовлен,То пулемет – наш лучший друг.Надеюсь, ты задачу знаешь?»«Отбить деревню и стоять?»«Любой ценой – ты понимаешь? —Врага нам надо задержать.А потому скажи курсантам:Назад дороги просто нет,Вперед идут пусть за десантом,На отступление запрет!»«Иван, пойми, мои мальчишки,Недавно школьники еще,Войну узнали только в книжках,А тут фашистское зверье».«Сейчас война, забудь про жалость,Они теперь уже бойцы,Не знаю, сколько жить осталось,Но верю, смогут пацаны!Минут пятнадцать – и начнем,Не дрейфь, старлей, и фронт держи!Когда деревню отобьем,Ты закрепиться всем скажи».Ночной атакой той бесстрашнойОни погнали немцев вспять.И та победа была важной:Они учились побеждать.Но были первые потери,И были мертвые друзья,Свинец им пел такие трели —Не испугаться там нельзя.«Ну что, старлей, деревня наша!Теперь вгрызаться и стоять!Под утро, чую, будет каша,С землей нас будут здесь мешать!»«Иван, давай убитых соберем,Их надо где-то уложить».«Ты что, старлей? А ну идем!Хлебни сто грамм!»«Не буду пить!»«А я сказал, давай-ка пей!На сбор убитых время нет,Живых ты лучше пожалей:Им завтра видеть много бед!»«Ох, обжигает сей напиток!»«Чистейший спирт, как ни крути!»Рассвета час уже так близок.Как знать, что ждет их впереди».

Ильинский рубеж обороны

А на Ильинском рубежеС тревогой встретили рассвет.«Майор, ну что, готов уже?»«Да вот смотрю – фашиста нет!Сдается мне, наш лейтенантДостойно выполнил задачу».«Узнать бы, что у них да как».«Так тяжко точно, не иначе,Слышна такая канонада,И целый день уже бомбят!»«Держаться там ребяткам надо,Пусть за приказ меня простят.А нам – поглубже рыть окопыИ доты лучше укрепить!Плевать на море их пехоты,Броню бы нам остановить!»

д. Стрекалово

Стрельба затихла, только трескДомов горящих и дворов,Огня безудержного блескСожрать

постройки все готов.Картина боя ужасала.Закат вступал в свои права.Шесть танков в поле догорало.Какие могут быть слова!Он на краю воронки молчаКартину эту оглядел,Тела, разорванные в клочья.Кричать хотелось, но стерпел.Увидел одного курсанта,Тот шел и слезы вытирал.«Пацан, не видел лейтенанта?»Тот головой лишь покачал.«Иди туда, к тому сараю!Все, кто остались, будут там».«Где командир, я и не знаю,Я не пойму, как выжил сам».«Иди, сынок, иди, родной,Вы все герои, безусловно,Ценой ужасно дорогойНа сутки задержали ровно!»Он вдруг услышал: кто-то звал:«Иван! Иван, иди ко мне!»Он подошел, едва узнал:«Ох, Леня! Ни черта себе!»«Отвоевался я, Иван.На ноги точно мне не встать».«Да у тебя с десяток ран!В тыл надо срочно отправлять!»«Ты не смеши! Ты сам все знаешь:До тыла мне не дотянуть,Людей спаси – меня оставишь,Их на себя хочу стянуть!»«Ты подожди, перевяжу,Носилки сделаем тебе».«Ты брось, Иван, тебе скажу!Останусь я на рубеже!И обойдемся без сочувствий:Мой выбор надо уважать,И нет уже других предчувствий,Тащи туда! Там буду ждать!»У тела мертвого танкистаОн простонал: «Оставь вот здесь,Оценят пусть во мне артиста,Я с них собью бравады спесь!Снарядов пять возьми из танка,Со мною рядом уложи,Его чуть в сторону, обманка,Его объедут – и кранты!Своих давить они не будут,А на меня поедут враз,Ну а меня не позабудут,Коль постараемся сейчас!А мне оставишь ты гранату,И тут нормально громыхнет,Запомнят русского солдата,Что не страшась на смерть идет!»Иван укладывал снаряды,На лейтенанта всё смотрел,А у того в глазах бравада,Он был действительно так смел.«Все сделал, Леня! Ты держись!Твой выбор очень непростой,Но я клянусь: всю свою жизнь,Я буду мстить за выбор твой,За всех твоих юнцов курсантов.Не будет жалости во мне,Я буду бить этих поганцев,Пока стою я на земле!А коли выпадет погибнуть,То буду помнить до конца,Душе к такому не привыкнуть…Наверно, всё же есть душа».«Тебе спасибо, друг Иван,Ты сохрани тех, кто остался,Так получилось, много ран,Но там скажи, как я сражался,Как погибали пацаны,Совсем безусые мальчишки.Все это важно для страны,Пускай о них напишут книжки!Пускай запомнят их навечноИ память свято берегут,Мы не апостолы, конечно,Но, может, их в раю-то ждут?»И капитан встал на колено,Пожали руки: «Ну, прощай!»«Я задержу их непременно!Ты, Ваня, нас не забывай!»Поднявшись, быстро капитанСтал растворяться в темноте,И предрассветный лег туман.Так тихо стало на войне.Он подошел – там у сараяБойцы сидели в тишинеИ, грустный траур нарушая:«Горушин!»«Я».«Иди ко мне!Что, это все?»«Все, кто остался.Серьезно, больше не собрать,Я, капитан, и так старался,Но больше некого искать».«И сколько их?»«Курсантов? Восемь!Десанта семеро со мной!»«Да, за потери с нас не спросят,А скажут: выжили – так в бой!Отряд! Построиться и слушать!Мы здесь держались, как могли.Противник мощью своей душит,Москву на сутки сберегли!Теперь отходим через лес,Идем к Ильинским рубежам!Надеюсь, силы еще есть?Вперед, Горушин, сзади сам!»Он, замыкая, оглянулся,Рассвет картину открывал,И кто б увидел, ужаснулся б.«Какой ценой!» – он прошептал.Фашисты начали движенье,Пехота сразу за броней,Отряд в лесу исчез, в мгновеньеРубеж оставив за спиной.В лесу догнало эхо взрыва,Иван поправил автомат,Душа болит невыносимо:«Прощай, родной мой лейтенант».Фашисты бегали, кричали,Танк искореженный пылал,Убитых, раненых таскали,Майор, контуженный, орал:«O meine G"ute! Они же психи!Воюют мертвые уже!»И та истерика и крикиСлышны на взятом рубеже.

Ильинский рубеж обороны

Рубеж Ильинский весь в тревоге:Уж третьи сутки ждут атак.И офицеры не так строги,Курсантов учат что да как.«Ну что, майор, готовы к бою?Фашисту спуску не дадим?»«Василь Андреевич, не скрою,Всё размышляю, хватит ль сил!»«Бодрей, майор, бодрей держитесь!Курсанты смотрят все на нас:И офицеров соберите,Я доведу до вас приказ!»Он понимал, что должен словомВсех офицеров поддержать,Им предстоит в бою суровомКурсантам духа придавать,Своим примером заставляяДостойно смерть встречать в бою,Любой ценой, не отступая,Стоять у жизни на краю.«Мои соратники! Друзья!Объехав с Жуковым рубеж,Просил сказать: назад нельзя,Собой закроем эту брешь!Просил дней пять нас продержаться,Любой ценой их задержать,А значит, будем здесь сражатьсяИ, если надо, умирать!Наш фронт растянут, это плохо,Но на позициях стоять!Пять дней – ну разве это много? —Бойцов от паники держать!А вас, майор, прошу особо:Савиново деревня есть,Чуть впереди, домов немного,Отсюда километров шесть,Возьмите взвод, там закрепитесь,Вы первым встретите врага,И, сколько будет сил, держитесь,Пусть хоть до смерти два шага,Вы боем их должны сковать,Стянуть к себе, не дать проходаИ танки, танки выбивать.Приказ дам ночью для отхода».Сержант примчался из разведки,Клочок бумаги передал,И генерал слегка заметноКивнул и дальше продолжал:«Там у Стрекалова-деревни,Курсанты наши бой ведут,Но враг прорвался и, поверьте,К утру, конечно, будет тут!Майор, быстрее выдвигайтесь!Все остальные, по местам!И фронт держать всегда старайтесь,Я на командном буду сам».И наступила тишина.В окопах просто все молчали.Все понимали, что война,Но в тот момент ее не знали.Ее познать лишь предстоит,Пока же страх внутри сжигаетИ каждый думает, молчит,Что будет с ним, еще не знает.А ветер, в сумерках играя,Дарил последнее тепло,Взвод уходил, судьбы не зная,В деревню, что недалеко.

д. Савиново

«Быстрей, ребятки! Шевелись!Уже вон первые дома!Кто там последний? Подтянись!Так не успеем ни черта!Взвод, всем построиться! Приказ!Занять в деревне оборону!Окопы рыть уже сейчас,Атака может быть и сходу!»Закат уже сменился ночью,Окопы роются во тьме,Савиново деревня точноПреградой станет на земле.«Ну, старшина, что мыслишь, Палыч?»«Надеюсь, день здесь отстоим».«Согласен, шанс конечно, малый,Но победить-то мы хотим!Победа сложится из многих,Таких же важных где-то дней,А коль погибнем по дороге,То все равно причастны к ней!»Майор сидел со старшиной —И как-то разом замолчали,И каждый в мыслях шел домой,Где их с победой очень ждали.Но каждый знал, что путь домойДавно лежит через войну,Приказ «Держать любой ценой!»Всем означал лишь вещь одну,Что права нет на отступленьеИ, как бы жить ты ни хотел,В тебе горит одно стремленье —Идти к победе, пока цел.Ночь постепенно уходила,Майор совсем еще не спал,А тишина ко сну клонила,И старшина уж задремал,Майор заканчивал письмо,Писал жене и двум мальчишкам,Писал: «Все будет хорошо,А вот молиться – это слишком.Целую вас, мои родные,Ваш папка очень любит вас,Растите сильные, большие,А папке в бой идти сейчас.Любаша, милая, до встречи,Детишек наших береги,Не знаю, встречу ль этот вечерИ что там будет впереди…»Хотелось многое сказать,Обнять и что-то объяснить,Но шум заставил его встать,Листок успел в карман сложить.«Эй, Палыч, быстро просыпайся,Ты старшина, а всё проспал,На правый фланг ты выдвигайся!»И тут он громко закричал:«Взвод, к бою! С добрым утром!Надеюсь, видите гостей?»А немцы двигались как будтоКолонна адская чертей.Он глянул время – полшестого.«Взвод! Без команды не стрелять!Ко мне Захара, вестового!Пока в прицеле всех держать!»«Да это вроде бы разведка,Не больше взвода, две брони!»«Так что, подарим им конфетку?Ты лучше их в прицел возьми!»«Курсант Захаров, вызывали?»«Ты вот что, Саша, будь со мной.Потом найду тебя едва ли,Когда начнется этот бой».

Ильинский рубеж обороны

«Василь Андреич, слышен бой!Савиново деревня точно!»«Что ж, правы были мы с тобой,Иваныч должен встать там прочно!Успел бы только окопатьсяИ день хотя бы отстоять,Им надо очень постаратьсяИ на себя удар принять».В окопах нервное молчанье,Все просто слушают войну,И, затаив свое дыханье,В себе все чувствуют вину,Ведь там товарищи, друзьяУже ведут смертельный бой,А им помочь никак нельзя,Для всех участок фронта свой.