Альманах Таро
Шрифт:
10. Проявление архетипов (или их группы) не есть проявление материалистической теории вероятности, однако они способны контролировать проявления математической вероятности событий, контролировать ее параметры и степени проявления, приводя события в состояние случайностности (видимой стохастичности, феноменальности) согласно собственным особенностям и возможностям.
По мнению Ольги Тарика (поддерживаю!), архетипы ни в коем случае нельзя путать с мифологемами.
Что есть мифологема?
Мифологема – аспект проявления архетипа в том или ином плане осмысления ситуации или в конкретном жизненном случае. Если архетип – один, то мифологем при нем может быть множество.
Возьмем какой-либо архетипический миф, некий сюжет с участием одного или более героев, присущий одновременно нескольким или даже многим народам. Он может быть отражен в фольклоре и касаться иных сторон бытия. У разных народов в разные времена это может быть притча, легенда, былина, анекдот и т. д. Правда, следует учесть, что, несмотря на некую общность фабулы, реальный сюжет претерпевает изменения, иногда даже в пределах одного и того же этноса.
Так, в русско-славянском былинном фольклоре (и, конечно, не только в нем), присутствует сюжет о борьбе отца с сыном. Дескать, отец – герой, богатырь, встречается в единоборстве с противником, причем противник этот – его собственный сын, хотя главному герою это неизвестно. Чем закончится поединок?
И вот, по сюжету-мифологеме одного из сборников былин мы имеем трагедию: Илья Муромец зверски (иначе не скажешь) расправляется с Сокольничком-охотничком. В то же время, по иной версии, из другого сборника, он каким-то образом узнает, кто перед ним, проводит «воспитательную работу», и в дальнейшем оба богатыря, стремя в стремя, сражаются с ворогами погаными. Где-нибудь в третьем источнике мы можем совсем не найти следов упоминания о данном Сокольничке, в четвертом – он может упоминаться, но безо всякой связи с предполагаемым отцом и т. д.
Наглядным примером подобному явлению служат мифологии, эпос. Возьмите хотя бы греческую мифологию. Попробуйте, исходя из данных «Мифологического словаря», составить таблицу на тему «Кто кому папа и кто кому мама». Такой опыт недавно провел один, кажется, английский или американский исследователь, он чуть ли не три-четыре года мужественно создавал свою систему и, как об этом писали, в конце концов добился успеха… Во что, честно говоря, весьма слабо верится (сам в свое время пробовал!). Многочисленные наслоения, вызванные присутствием на Балканах многих и порой разнородных, хотя бы в мелочах, культур, неминуемо вносили свое в исходные сюжеты мифа. Да, именно архетипическая основа-миф была и остается. Но пусть те же пелазги, дорийцы, ахейцы, ионийцы, не говоря уже о македонцах, фракийцах, славянах, латинянах и т. д., неизбежно видоизменяли исходный миф, вносили что-то свое, свои мифологемы. [29] Существуют, например, фиванский и троянский циклы мифов и подобные сборники мифов Афин, Тавриды, Малой Азии…
29
Эпический герой народов Северного Кавказа – нарт-богатырь Сын Камня. Где-то он именуется Сослан, где-то – Созырко, а где-то – Сосруко. Причем где-то Сослан и Созырко – это два отдельных героя, а Сыном Камня является лишь Сослан, а где-то – герой (Сосруко) один и двойник у него отсутствует.
Мы так привыкли говорить и восхищаться: «Ах, греки!», «Ах, египтяне!», «Ах, индийцы!», забывая при этом, что и те и другие, и многие третьи претерпевали в истории многочисленные трансформации, что в области этнического состава, что в области культуры, что в сфере традиций, языка, письменности…
В чем? В мифологемах исконного мифа. Учтем, что незыблемые, исходные, архетипические основы нашего внутреннего мировоззрения характерны не только для конкретной страны-местообитания,
Тарика в своем докладе как пример приводит, и очень удачно, одного из нередких персонажей мифов, а именно – кузнеца. Это Велунд (Воланд) германских мифов, Гефест-Вулкан греко-латинского пантеона. К сему можно добавить египетского Сетха, покровителя ремесел, северо-кавказского Курдалагона, славянского Краснояра, иранского Кей-Кубада… Они – разные как по описанию, так и по их роли в сюжете разных народов. Но данный образ-архетип неизбежно, так или иначе, в мифологиях просто обязан присутствовать. Прибавим: это должно происходить даже в том случае, если история конкретного этноса не подразумевает обязательного занятия обработкой металлов. Причем чем более развита культура, тем образ конкретнее. Например, в данном случае это не просто образ мастерового. Он обращается с огнем, он приближен к высшим таинствам, он входит в пантеон богов. У иранцев Кей-кузнец (Кубад, Кавад) – спаситель мира, в «Ригведе» он напрямую творит мир, как и сходный персонаж в сходных преданиях австралийских аборигенов.
Однако в то же самое время упоминаемый кузнец где-то будет выступать как персонаж положительный, где-то – как отрицательный, где-то – как привлекательный, где-то – он хромой и уродливый и т. д.
Наличие устойчивого мифа о конкретном герое, обязательно присутствующем в фольклоре того или иного народа, дает нам право выделить этот образ в качестве конкретного архетипа. Разные же сюжеты, как и различные его, героя, характеристики должны быть признаны мифологемами, т. е. преломлениями исходного образа в восприятии определенного этноса.
Если мифологем, как у нас выходит, возможно неисчислимое множество, то сколько же должно быть архетипов? Что они, архетипы?
Вернемся к арканам Таро.
Старшие арканы в большинстве серьезных колод – да, это те же архетипы. Младшие, по мнению Ольги Тарика, – мифологемы. Причем, по ее же мнению, колода Уэйта отличается тем, что в ней архетипы отражены и в Младших арканах.
С этим можно и соглашаться, и не соглашаться. Вопрос сложный.
Конечно, можно было бы принять, что в идеально выстроенной колоде Таро, да, действительно, в качестве архетипов как опорных точек внутреннего, врожденного восприятия мира, могут и должны выступать как Старшие, так и Младшие арканы.
Здесь, кажется, все понятно: существует прямое положение карты и перевернутое. Две половинки одного и того же архетипа.
Но как же быть с мифологемами? А вот мифологемы – это наши прочтения карт тех или иных арканов в аспектах. Т. е. если аркан Таро, во всяком случае Старший, может быть принятым как архетип, то мифологема – это то же что один из способов его интерпретации применительно к конкретному вопросу.
В этом случае должны существовать мифологемы разных порядков или уровней. Допустим, отдельный уровень – это привязка придворного аркана к одному или двум из Старших, а также привязки числовых арканов в домах Старших.
Более низкие уровни – это конкретные прочтения карт соответствующих арканов для разных случаев – прямо или перевернуто. Еще более низкий уровень – варьирование этих аспектов в зависимости от реальных ситуаций. И т. д.
Тайный, обнажающийся на практике скрытый символизм карты позволяет нам интуитивным путем угадывать, что именно на сей раз будет обозначать тот или иной аркан. Но, с другой стороны, пусть это выглядит странно или, наоборот, закономерно, каждое конкретное прочтение будет неминуемо притягивать и иные толкования, столь же конкретные. Это проявляется особенно ярко в том случае, когда мы анализируем большие расклады, как, например, «Пять крестов», рассчитанный на объективное исследование всего жизненного пути человека. Здесь мифологема сплетается с мифологемой.