Алмаз моей мечты
Шрифт:
Водитель, несмотря на предупреждение, резко сорвал машинку с места. Ник то и дело осторожно оборачивался и осматривал окрестности, а Серафима тем временем соорудила сверток из маленькой картонной коробки, газет и полиэтиленового пакета. Для тяжести она запихнула в коробку плоский камешек, который прихватила на память с побережья Бухты. Что ж, придется ему сослужить другую службу.
– Ты думаешь, этот тип поверит, что в свертке алмаз? – шепотом спросил Ник.
– А что ему остается! Никуда не денется, поверит. За нами кто-нибудь едет?
– Черный джип с заляпанными грязью номерами. Хочешь посмотреть?
– Спасибо,
Таксист доставил их на автовокзал, видя их возбужденно-азартное состояние, бессовестно содрал сумму почти в два раза большую, чем полагается, но Ник безропотно расплатился, и они выскочили из машины.
Вокзальная суета и шум оглушили Серафиму, которая органически не переносила больших скоплений людей в ограниченном пространстве. Гул голосов, объявления по радио, вопли детей – все смешалось, и она потрясла головой, чтобы прийти в себя. Ник, безошибочно понявший ее намерения, взял ее за руку и повел в дальний угол зала, где находились камеры хранения. И в этот момент на Серафиму напала нервная дрожь, она не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Вот она, развязка, уже совсем близко, и сейчас нельзя сделать ни одного неверного движения, чтобы не навредить. Журналистка вдруг осознала, что план ее придуман наспех и в нем зияет масса прорех. Каким образом ловить преступника? Не хватать же его за руку возле камеры хранения? А если и хватать, то что потом? В милицию они обратиться не могут по вполне простой причине: официально алмаз Нику не принадлежит, они его разыскивают нелегально, опираясь только на устное завещание деда. Поэтому что дальше, Серафима понятия не имела.
Воодушевленный и охваченный азартом, Ник ее сомнений не разделял. Отправился в кассу, купил жетон и махнул Серафиме: давай, мол, начинай. Она обреченно достала из рюкзака сверток, с великими предосторожностями убрала его в камеру хранения, поизображала немного волнение и беспокойство, надеясь на свои артистические способности. Ей уже с трудом верилось, что она сможет обмануть преступника, но отступать было некуда.
Шифр она набирала медленно, давая врагу возможность подсмотреть цифры. Ник куда-то пропал, она повертела головой и обнаружила его возле кассы. Попутно Серафима оглядела зал, но никого похожего на типа в изрядно намозолившей глаза клетчатой рубашке не заметила. Что ж, он хорошо прячется.
– Что ты задумал? – прошипела она, подскакивая к Нику, который уже успел купить билет на автобус до какого-то города.
– Нам нужно ослабить его бдительность. Он нипочем не подойдет к ячейке, пока мы маячим где-то поблизости. Сейчас мы сядем в автобус, сделаем вид, что нам нужно срочно попасть в соседний городок, а потом выскочим…
– На полном ходу? – содрогнулась Серафима. – Ты, может быть, забыл, но я только вчера изображала гордую птицу ежика и сегодня не горю желанием.
– Положись на меня, – попросил Ник и дернул ее за волосы.
Пришлось подчиниться и покинуть здание вокзала. Серафима чувствовала присутствие врага, кожей, спиной, всем телом ощущала его взгляд и поэтому тряслась как в лихорадке. Ник неодобрительно смотрел, как она курит одну сигарету за другой.
Нужный им автобус уже был заполнен людьми – не пришлось даже ждать. Серафима вошла в раздвижные двери первой, попыталась сквозь мутное стекло разглядеть привокзальную площадь, но двери с шипением закрылись, и водитель пробурчал
Поскольку билеты они покупали уже последними, места им достались в самом конце салона. Серафима представила себя, со всех ног несущейся к дверям, и приуныла. Ушибленная нога, о которой она совсем позабыла, напомнила о себе пульсирующей болью. Ник ободряюще сжал Серафимину ладонь и прошептал:
– Веди себя естественно, он же наблюдает за нами.
Автобус тронулся и, неуклюже переваливаясь с боку на бок, медленно поехал по площади. Миновал здание вокзала, разноцветную толпу, крикливых торговок. Через минуту он сделает поворот, выедет на широкую улицу и скроется из поля зрения человека, который провожает его взглядом.
Серафима поняла план Ника. Дождаться поворота, потом любым способом выскочить из автобуса и со всех ног бежать обратно в здание вокзала, где враг уже подбирается к ячейке с «алмазом». Ей вдруг до смерти захотелось увидеть лицо убийцы, так что она даже о больной ноге забыла.
Автобус тяжело, словно беременный носорог, завернул за угол, и Ник пулей сорвался с места, забарабанил в стекло кабины водителя:
– Командир, останови автобус! Я кошелек оставил в вокзальном кафе! Слышишь, останови!
Пораженный его напором, водитель ударил по тормозам, жалобно заскрипели колеса, пассажиры дружно клюнули носами спинки передних сидений. Какой-то мужик в легком подпитии смачно обматерил растяпу Ника, остальные его поддержали. Мол, что за беспредел, из-за вас чуть в аварию не попали…
И Ник, и Серафима уже выскочили из дверей и помчались на площадь. В дверях мелькнула рубашка в красно-синюю клетку.
– Это он! – выдохнула Серафима на бегу.
В здание вокзала они ворвались на такой скорости, что люди в испуге шарахнулись в стороны. Милиционер, патрулирующий зал, направился к ним, так что Нику пришлось откупаться. Он протянул сторублевую бумажку, и мент отчалил с довольным видом, который должен был означать: «Ребята, теперь я слеп, глух и нем».
Вот и камеры хранения. Серафима остановилась, Ник притормозил рядом, и оба увидели человека, который подошел прямиком к их ячейке. Бейсболка, темные очки, лица не разобрать, фигура скрыта мешковатой одеждой. Враг медленно, вспоминая, набирал шифр. Прошло две секунды, а Серафиме показалось, что не меньше часа. Она стояла, замерев на месте и жадно рассматривая человека. Только сейчас, разглядев его так близко, она поняла, что сложение у него слишком хрупкое для мужчины, запястья тонкие, а завитки волос, выбивающиеся из-под бейсболки, ложатся на нежную, почти девичью, шею.
– Это женщина! – в такт ее мыслям прошептал рядом Ник.
Дальнейшее произошло одновременно.
С легким щелчком открылась дверца камеры хранения, и в ту же секунду Ник рванулся вперед. Почуяв неладное, враг, точнее, врагиня оглянулась, и Серафима увидела ее лицо.
Слишком знакомое.
Больной ребенок, значит, да?
Двигалась Алла быстрее, чем Ник. Одним движением цапнула из ячейки сверток с лжеалмазом и ринулась в гущу людей. И ориентировалась на местности она куда лучше, потому что умудрилась как сквозь землю провалиться. Ник расталкивал людей, Серафима же, поняв всю бесполезность этих попыток, лишь заглянула для очистки совести в женский туалет. А потом углядела дверцу служебного выхода и поняла, куда испарилась Алла.