Алмаз «Шах» (сборник)
Шрифт:
— Семьдесят рублей нам не помешают, правда?
— Ну?
— Если я стану завлабом, мы их будем иметь. Так?
— Давай-ка спать. — Зоя зевнула.
— Погоди. Годунов уже год обещает выбить лабораторию. Год! Неизвестно, сколько это протянется. Надо его как-то подтолкнуть… Понимаешь? Например, у Файбусовича появилась вакантная должность.
— Сестрицына сбежала в Москву, — кивнула Зоя. — Вчера директор подписал приказ.
— Так вот, я подам на ее место!
— Здрасьте! — Зоя даже села от удивления. — Ты же семь лет убивался на Годунова, из ничего сделал отдел. И все это оставишь дяденьке?
— В том-то и дело, что нет. Годунов — член конкурсной комиссии. Заявление попадет ему на глаза, он
— Не знаю, — растерянно сказала Зоя. — Довольно странно.
— Так и сделаю. — Шкляр поддернул трусы и рухнул головой в прохладную подушку. — Хорошо, что от политеха остались копии документов. Возни меньше.
Некоторое время они лежали молча. Шкляр уже начал посапывать, когда Зоя робко позвала:
— Шурик, ты спишь?
— Сплю…
— А если Годунов согласится на твой переход?
— Он что — враг самому себе? — Сан Саныч хохотнул. — Я приношу в год десять статей и изобретений. Я — ведущий специалист по шаровым молниям. Кто останется в отделе, если я уйду? Только великий корифей Софья!
— Марсианка, что ли?
— Она… Слушай, а почему ее так зовут?
— Ну как же, женщина неземной красоты!
Сан Саныч так и прыснул от смеха.
Через несколько дней ремонт «Жигуленка» был закончен. По случаю первого выезда Зоя сделала маникюр и макияж, запаковала хрупкую фигуру в голубое платье с короткими рукавами, на висках выпустила локоны. Сан Саныч аккуратно выбрил круглые щеки и пухлый подбородок, расчесал на косой пробор длинные рыжеватые волосы, надел легкий серый костюм. Приземистая фигура его казалась излишне полноватой, но это впечатление было обманчивым: под пиджаком круглилось не дряблое брюшко, а упругий живот профессионального «духача». Вообще Шкляры были похожи друг на друга и подходили друг к другу, как белый гриб и подберезовик.
«Жигуленок» завелся с пол-оборота, плавно взял с места, послушно повернул направо. Из оврага; в котором шпалерами стояли гаражи, он выскочил, ничуть не запыхавшись.
— Хорошо! — похвалил Сан Саныч.
— Немного трясет, — отметила Зоя.
— Сейчас.
Шкляр вышел из машины и приспустил баллоны на треть атмосферы. Теперь «Жигуленок» словно по воздуху летел.
Они проплыли по главной улице, миновали каменный мост через обмелевшую к лету речку и вырвались на просторную бетонку. Их приветствовали голубовато-зеленые пшеничные поля, залитые солнцем, и плантации с куцыми ростками молодой капусты. Вдали сизой стеной стоял лес, подпирая голубую небесную сферу.
Солнечные лучи запутались в локонах Зои. Синие вихри ворвались в боковые окна и распушили рыжую шевелюру Сан Саныча.
— А? — Шкляр подмигнул жене.
— Как в сказке!
— То ли еще будет…
Через десять минут они съехали на проселок и, весело бибикая, скрылись в лесу.
3
Люди, как известно, по образу жизни делятся на «сов» и «жаворонков». Софья Петровна Ивернева к сорока пяти годам стала «соловьем». Так называл ее муж, поскольку она спать ложилась поздно, а поднималась рано. Еще муж называл ее МЗД — мадам замедленного действия — за способность очень долго тлеть перед финальным взрывом. Вообще юмор у Михаила был непритязательный, и летом, когда он улетал на полевые работы в Эвенкию, Софья Петровна отдыхала. К сожалению, неделю назад на первую полевую практику уехал и Женя, студент второго курса МГУ.
Жизнь без мужа и сына имела свои минусы, но были и плюсы. Главный из них — значительная прибавка времени. Аппетит у мужчин был раблезианский. Софья Петровна уставала таскать на девятый этаж полные сумки, чистить кучи картошки, мыть кастрюли и тарелки. Особенно туго приходилось в субботу и воскресенье, когда из Москвы приезжал студент,
Если бы мужики ели меньше, Софья Петровна давно решила бы проблему искусственного получения шаровой молнии. А пока приходилось довольствоваться одним положительным результатом в сотне экспериментов. И это понятно, поскольку теория шаровой молнии не разработана. Есть только гипотезы, часто взаимоисключающие.
Одни, например, считают, что шаровая молния представляет собой уплотненную смесь азота и кислорода, пропитанную «молниевым веществом». Другие говорят — да, пропитанную, но не мифическим «молниевым веществом», а гремучим газом, где не азот с кислородом, а водяной пар. Третьи и четвертые грешат на ионизированные вихри воздуха или на смесь озона с двуокисью азота. Американцы считают, что шаровая молния является единственным видимым участком невидимой по каким-то причинам линейной молнии. Англичане предложили остроумную гипотезу, согласно которой огненный клубок образуется при аннигиляции пылинок антивещества. Очень модна кластерная гипотеза, то есть опять-таки ионизация молекул воздуха и воды, затем образование нейтральных кластеров и «молниевого вещества», похожего на низкотемпературную плазму. Ну и так далее до бесконечности.
И вот что странно. Шаровая молния получалась в одном случае из ста независимо от того, какой гипотезой руководствовались экспериментаторы. Дико, но так. Шкляр выдвинул несколько новых идей. Их проверили, получили положительный результат, заявили в качестве изобретений. Авторские свидетельства пришли, но частота получения шаровой молнии от этого не увеличилась. Отчаявшись, Софья Петровна поставила серию совершенно бредовых экспериментов. Результат был прежним.
— Не надо суетиться, — учил Шкляр. — Возможно, теория шаровой молнии каким-то образом объединяет все известные и неизвестные гипотезы. В этом случае надо увеличивать их количество. А может быть, теория находится совсем в другом месте. Расширяя направления поисков, мы рано или поздно наткнемся на нее.
— Уж очень долго, — жаловалась Ивернева. — Девять лет работаю — и все без результата.
— Быстро только кошки через дорогу бегают… И почему это безрезультатно? Статьи есть, изобретения есть, на конференциях докладываемся.
— Я говорю о шаровой молнии…
— Ничего, будет и шарик.
— А практическая отдача?
— Мы — институт академический. Нас больше волнует теория, а не практика!
Может быть, Сан Саныч прав. До его появления дела в отделе шли много хуже. Люди приходили, работали некоторое время, разочаровывались и уходили. Годунов в основном администрировал и писал докторскую. По существу, только Софья Петровна что-то делала. Читала литературу, составляла картотеку о случаях наблюдения шаровой молнии в природе. Кое-как собрала установку, и на третьем же опыте в бронированной камере вспыхнул огненный клубок. Вот где была радость! С колотящимся сердцем она стояла у смотрового окна, а голубой шар лениво плавал в замкнутом объеме. Он прожил не более минуты и медленно, без взрыва, растаял. Поманил — и пропал…
Александр Александрович Шкляр приехал с Чукотки, где работал в метеорологическом центре. Он покорил всех добродушием, знанием музыки, смешными рассказами о своей жизни среди моржей и белых медведей. Энергии он был неукротимой. Бегал, доставал, пробивал. Подружился со всем техническим персоналом института, от которого зависела работоспособность установок.
Софья Петровна к людям присматривалась долго, но со Шкляром почти сразу перешла на «ты». Семь лет проработали они рядом и ни разу не поругались… Конечно, Сан Саныч слишком разбрасывается, публикует не до конца проверенные данные, склонен к саморекламе. Но таковы почти все мужчины. С мальчишеским гонором они готовы самоутверждаться до глубокой старости. Ну и пусть. Лишь бы не пили…