Алмаз

Макарова Елена Григорьевна

— Я имела ввиду, что он солидного возраста, — чуть не произнесла "преклонного", — а у него нет никого родного, семьи. Это печально.

— У него есть семья, — старался представить брата не таким несчастным, как мне казалось.

— Ты и ваши родители — совсем другое, — я имела ввиду,

совсем иную любовь.

— Думаю, его все устраивает, — чувствовалось, что ему неприятно развивать эту тему. — Это то, что он хочет от жизни на сегодняшний день.

— Тебе видней, — пожала плечами и на прощание целомудренно поцеловала. — Я в универ, до вечера. — Сделала несколько шагов к двери, но потом вернулась, чтобы подарить совсем другой поцелуй: полный страсти. — Люблю тебя, — прошептала в губы, и поспешила на занятия.

ЭПИЗОД 3

между Аней и Олегом, сразу после первой ссоры Риты и Кости из-за Лёши

— Даже если я с ней переписывался? — надменно заявил Олег. — Мне теперь нельзя общаться с другими девушками только потому, что мы с тобой встречаемся?

— Можно! Но не так! — Анин голос дрогнул, и дальнейшие слова было все сложней разобрать из-за всхлипываний. — Какая же ты …Почему я себе не позволяю такого?

Аня убежала в комнату, громко хлопнув дверью, словно, чтобы Олег понял насколько она зла на него. Парень же понуро стоял посреди гостиной. Взгляну на меня, ища поддержки, но сейчас я не могла ничем ему помочь — сама сегодня пострадала от мужской грубости. Или от собственной глупости — уже и не знаю.

— Олег, что ты творишь? — Плач из соседней комнаты становился все громче. —

Не надо разбираться, кто виноват, просто утешь. — Олег, несомненно, чувствовал свою вину, но не мог переступить через гордость и сделать первый шаг к примирению. — Когда женщины плачут, — попыталась подтолкнуть парня к действиям, — они просто хотят, чтобы их обняли и сказали, что любят.

Я ушла в свою спальню, и улеглась на постель, которая все ее еще хранила Костин запах. Сразу стало так тоскливо.

Из соседней комнаты долетел сначала неуверенный стук в дверь, а потом тихий голос Олега:

— Открой. — Рыдания стихли, но не последовало никаких действий. — Анечка… — снова позвал.

— Зачем? — наконец, отозвалась гнусавым голосом.

— Я тебя обниму… — Пауза, потом тихие шаги и скрип открывающейся двери. Помирились.

Ну хоть у кого-то все хорошо на личном фронте.

Прекрасно понимала, что дело тут не в переписке и каких-то непонятных фото. Оба видели проблему, но не хотели о ней говорить, потому что тогда бы им прошлось признать, что их «курортный роман» превратился в нечто большее. Каждый молчал, и самоутверждался различными путями. Олег, например, общением с другими женщинами.

Неужели мужчины не понимают, что нельзя обижать женщин? Мы же ничего не забываем, и каждое грубое слово по крупице убивает в нас нежные чувства. Мы становимся ершистыми и колючими, чтобы в следующий раз, когда в нас бросят обидное слово, нам не было так больно.

Страшно хотелось помириться с Костей, но что-то останавливало. Гордыня? Зачем мне гордость, если ночью никто не обнимает любя?

Конец