Алмазная пыль
Шрифт:
– Что ещё от меня потребуется, кроме введения вашего человека в «гнездо»? – мрачно спросил Пашка.
– А ничего больше. Работай, развлекайся, обеспечивай своих друзей товарами. Живи, одним словом.
– Легко сказать, – вздохнул Пашка.
– Так мы договорились?
– А разве вам моего слова достаточно будет? – криво усмехнулся Пашка.
– А чего ещё? – не понял Художник.
– Я думал, заставите договор кровью подписать, – не удержался Пашка от шпильки.
– Не волнуйся, твоей крови у нас и так больше чем нужно, – рассмеялся в ответ старик. – Не нужна мне твоя подпись.
– А на рогах нимб держится крепче, – ответил Пашка.
Удивлённо смотревший на него старик вдруг залился весёлым, от души, хохотом.
Наталья умудрилась посадить свой самолёт на крошечный пятачок земли, свободный от кустов и деревьев. Заглушив мотор, она обернулась и, посмотрев на мужчин блестящими от возбуждения глазами, весело спросила:
– Что дальше?
– Сейчас разгрузимся, приготовим всё к переходу. А вы пока самолёт заправите, чтобы он всегда был к вылету готов. Потом его спрячем и пойдём искать место для ночлега, – старательно пояснил Степаныч.
– И долго нам топать? – вздохнула она.
– А вот об этом у папы спросите, – улыбнулся Степаныч.
– Пап? – повернулась Наталья к отцу.
– Не знаю, – улыбнулся Кручинин. – Здесь слишком сильно всё изменилось. Думаю, денёк-другой побродить придётся.
– Плохо, – вздохнула Наталья. – Не люблю я пешком ходить.
– Ничего, для разнообразия можно и пешком походить, – усмехнулся в ответ Кручинин.
Испустив тяжёлый вздох, явно притворный, Наталья открыла дверцу кабины и решительно выбралась на улицу. Рядом с ней моментально вырос Степаныч, сжимавший в руке пистолет. Внимательно оглядев близлежащие кусты, он сделал своим подчинённым знак, что можно начинать выгрузку, и парни сноровисто принялись вытаскивать из багажного отделения вещи.
Получив у них канистры с бензином, Наталья принялась старательно заправлять бак. Залив топливо под самое горлышко, она тщательно закрутила горловину и, дождавшись, когда охранники закончат разгрузку, снова запрыгнула в кабину.
Действуя по указаниям Степаныча, они закатили самолёт в заросли густого кустарника задом, чтобы в любой момент иметь возможность быстро взлететь. Закидав самолёт ветками и еловым лапником, мужчины разобрали рюкзаки и, старательно вооружившись, вопросительно уставились на старшего Кручинина.
Достав из внутреннего кармана куртки карту, закатанную в пластик, и GPS-навигатор, он быстро сверил данные и, оглядевшись, ткнул пальцем в сторону видневшихся неподалёку развалин.
– Нам туда.
Вытянувшись в колонну по одному, группа быстрым шагом двинулась в указанную сторону. Первым, по негласной договорённости, шёл Степаныч, так и не убравший пистолет в кобуру. Следом за ним шагал Кручинин, поминутно сверяясь с картой и указывая нужное направление. Дыша ему в затылок, шагала Наталья, с интересом рассматривавшая этот странный мир, о котором столько слышала, и замыкали колонну двое телохранителей с короткими автоматами в руках.
Все участники экспедиции были нагружены, как верблюды. Даже Наталье пришлось нести свои вещи самой. Привычная к тяжести парашютного рюкзака, она уверенно шагала следом за отцом, старательно
Её интересовали и странного вида растения, и жуткого вида развалины, напоминавшие остовы каких-то вымерших гигантов. Наталья уже несколько раз пожалела о том, что не взяла с собой видеокамеру или хотя бы фотоаппарат. Но грузоподъёмность их самолёта была сильно ограничена, и ей пришлось отказаться от любых не нужных в экспедиции вещей.
Группа шла до самого вечера. В сумерках Степаныч решил разбить лагерь. Телохранители сноровисто установили палатки и, собрав хворост, развели костёр. Им не нужно было готовить пищу. Для еды были взяты специальные армейские сухие пайки в саморазогревающейся упаковке. Вода и кофе тоже были взяты с собой с запасом.
Рассевшись у костра, участники экспедиции молча поужинали, после чего Степаныч распределил дежурства, и все остальные отправились спать. Ранним утром, с первыми лучами солнца, всё тот же неугомонный Степаныч объявил побудку, и Наталья, нещадно зевая, выползла из палатки, чувствуя, как ноют плечи и поясница.
Кое-как умывшись и приведя себя в порядок, она проглотила кружку кофе, категорически отказавшись от еды. Сурово глянув на неё, Степаныч сунул ей бутерброд с сыром и не терпящим возражения тоном приказал:
– Ешь давай. На обед останавливаться не будем. Следующая остановка только на ночёвку, или если придём на место.
– А к чему такая спешка? – не удержалась от вопроса Наталья.
– Зона не то место, куда приходят на прогулку, – решительно осадил её Степаныч.
– Он прав, дочка. Нам не стоит здесь задерживаться, – поддержал его отец.
– Как скажете, господа, – скорчив гримасу, ответила Наталья, принимаясь жевать бутерброд.
К тому моменту, когда она допила кофе, охранники свернули лагерь и, упаковав всё в свои рюкзаки, нетерпеливо переминались с ноги на ногу, ожидая, когда она наконец позавтракает. Сообразив, что своими капризами задерживает всех, Наталья быстро проглотила кофе и, поднявшись, подхватила с земли свой рюкзак.
Быстро засыпав костёр, парни заняли свои места в колонне, и Степаныч дал команду к движению. За весь день они останавливались только однажды, чтобы все желающие могли справить естественные потребности. К вечеру навигатор Кручинина подал сигнал о приближении к точке поиска.
Оставив поиски нужного места до утра, группа разбила лагерь, и Наталья, утомлённая долгим переходом, рухнула спать, едва дожевав свой паёк. Сидя у костра, мужчины тихо обменивались мнениями по поводу окружающих лагерь пейзажей. На Кручинина, в молодости часто бывавшего в Одессе, эти развалины производили удручающее впечатление.
– Говорят, перед самым потопом в украинское МЧС попал очень подробный отчёт о том, что дамба на водохранилище давно уже на ладан дышит. Но у нас же все умные. Естественно, этот отчёт никто читать не стал. Доблестно положили под сукно и успокоились. В итоге, когда грянуло, все сразу принялись валить вину друг на друга. А то, что тысячи людей погубили, что огромная территория превратилась в заразный отстойник, никто не вспомнил. Такой город загубили, сволочи, – вздохнул Кручинин, глядя на темнеющие вокруг развалины.