Алмазная реальность
Шрифт:
Когда нас понесло уж совсем вразнос и мы вновь с грохотом завалились на кровать, дверь влетела в комнату, выбитая мощным ударом ноги.
Вуду завопила то ли от страсти, то ли от испуга. Правда, чего могла испугаться такая оторванная девка, не совсем ясно. Ну уж точно не взлома помещения без предупреждения. И не четырех молодчиков в черных деловых костюмах с пустыми глазами. Я думаю, этого дерьма она и так нагляделась…
Ребята были очень быстрые. Не тратя времени ни на какие разговоры, они в несколько
Трое.
Четвертому я попал в глаз какой-то безобидной на вид штукой, что лежала на столике возле кровати. Кажется, это был какой-то журналистский причиндал Таманского, микрофон, диктофон. Не так важно, главное, попал парню в глаз.
Мне профессионально заломили руки, выкручивая и загибая запястья. Боль дикая!
Я упал лицом вниз, прямо на эбеновую грудь Вуду.
Девчонка взвизгнула, а потом совершенно без всякого перехода извернулась черной змеей куда-то в сторону. В ее руке что-то тускло сверкнуло.
Бам!
Мне на спину посыпались осколки стекла, послышался грохот падающего тела. Одну руку отпустили.
Значит, осталось двое. Это уже лучше!
К сожалению, сделать я ничего не успел… В затылке гулко бамкнуло, и черная кожа Вуду вдруг стала расширяться, покрывать собой все пространство вокруг меня, поглощать… Я понял, что растворяюсь в этой потрясающей девушке, и успел пожалеть, что теперь ничем не смогу ей помочь.
Сознание с тихим шипением, как воздух из проколотого шарика, покинуло мое тело.
– Ну вот, наш половой гигант приходит в себя… – Сквозь черноту ко мне просочился противный голос. – Ведь приходит, а? Эй, родно-ой! Жора, еще воды господину половому гиганту.
А-а-а!
Теперь вместо капель чужого голоса через черноту, разбивая ее на части и унося прочь, на меня обрушился каскад холодной воды.
Я открыл глаза.
Передо мной маячила незнакомая физиономия какого-то типа. Лысая, как моя задница, голова была покрыта неприятными синюшными пятнами, которые наводили меня на мысли о гангрене или заражении крови. Да и вообще мужик был явно нездорового вида. С простудной блямбой на нижней губе.
Визуальная память ничего мне не подсказала, и я понял, что вижу этого человека впервые. Ну, даст бог, не в последний раз.
Я, по-прежнему голый, был крепко привязан к стулу веревками. Очень крепко, на уровне болевого порога. Руки за спиной переброшены через спинку так, что грудь выпячивается вперед. Неудобно и грамотно, сидя таким образом, особенно не порассуждаешь.
Вуду бесчувственным кулем была сложена в ванну. Через сверкающий белизной край свешивалась черная нога.
Положительного во всей этой картине было только то, что мы по-прежнему находились в гостиничном номере. В ванной. Следовательно, на излишне долгий допрос можно не рассчитывать. Если он, конечно, будет проводиться
В то, что нас убьют, я не верил. Сразу не кокнули – значит, нужен.
– Вот и замечательно, – подытожила личность, стоящая передо мной. – А то времени у нас мало, честное слово. Давай, малец, колись, где чип? Скажешь – мы сразу уберемся. И больно не будет.
– Какой чип? – с усталым тоном вечного двоечника спросил я, а про себя подумал: «Боже мой, сейчас ведь бить будут».
И не ошибся.
– Времени мало, парень… Мне недосуг тебя колоть. Недосуг. Понимаешь? Чип где, сука, говори, и разойдемся!
– Да какой чип, мать твою, кретин лысый! – заорал я. – Не знаю я никакого чипа, я по вызову! Понимаешь? Читай по губам, по вы-зо-ву! Понял, козел? Трахун я…
Кулак у лысого был твердый. Я услышал, как противно скрипнули мои зубы и во рту посолонело. Начинается
– Я не знаю, какой ты трахун, можно у девчонки спросить, да некогда, но мозги я себе трахать не позволю. – Лысый растирал левый кулак, видимо, челюсть у меня тоже твердая. – Где чип, который ты добыл в морге? Только не говори, что тебя там не было…
Следующий удар был нанесен правой рукой. Слабее. Левша, значит…
– Ну, малец, говори. Мне ведь не жалко ни тебя, ни эту чернозадую. Я сейчас тебя порежу на куски, потом ее. Или сначала ее, у тебя на глазах. А ты упираешься, как какой-то герой-партизан. Нехорошо. Жора! – Лысый крикнул в комнату. – Принеси инструмент.
– Лады, босс… – донеслось из комнаты. Лысый посмотрел на меня.
– Сейчас тебе будет больно, – словно подводя черту, сказал он. – Времени мало, как я уже говорил. Приходится действовать не по правилам.
Я более подробно его разглядел. Лицо худое, с глубокими морщинами вокруг рта. Уши чуть заостренные, у лысого была неприятная манера двигать ими во время разговора. Странного покроя сюртук под самое горло, застегнутый на все пуговицы. Воротник жестко впивается в горло. Из-под брюк высовываются носки черных ботинок. Все как у обычного человека, только рукава сюртука заканчиваются на запястьях прочными клапанами, которые плотно обхватывают руки.
«А ведь парень серьезно болен, – подумал я. – Только чем?»
В ванную вошел один из парней в черном, видимо, Жора, он нес небольшой чемоданчик. У Жоры вокруг глаза расплывался здоровенный синячище. Я мысленно поздравил себя с классным броском.
– Вернемся к нашим баранам, – сказал лысый и открыл чемоданчик.
Моему взору предстал огромный набор игл, от тонких, как волос, до таких, которые напоминали авторучку.
Лысый покопался в них, выбрал что-то среднее и повернулся ко мне:
– Не желаешь рассказать, куда дел чип?
– А в комнате его нет? Последний раз лежал на столике, – сказал я.