Алмазная скрижаль

Веста А.

За порогом избы простиралась тьма. Белый конь, оседланный для дальней дороги, терпеливо ждал его у дверей. Словно призрачный мост белела

в глубинах неба млечная стезя, уводящая путников от Земли к Лунным Вратам и далее. Но на последнем распутье все медлил он, сопротивляясь силе, толкающей его за порог. Вздрогнул конь, оглянулся на путника и, беззвучно перебирая копытами, ушел один по звездной тропе.

И словно в камне алмазном высеченные, проступили из тьмы огненные словеса: «Пребуде в круге земном, сыне, ибо не исполнен срок твой… Восстань к жизни и гряди во славу Руси. В пламени земных битв обретешь заповедный путь свой!»

Вместо эпилога

Прошло полгода. Ясным апрельским днем, когда

с далекого Спас-озера доносился рев ледолома, а русло Еломы переполнилось шалой водой, внесла Гликерия в избу и положила на подушку рядом с мужем новорожденного сына: был он завернут в белую льняную рубашку с древними узорами. Когда-то была отцова рубаха пробита пулями, а теперь ровно залатана, словно и не было кровавого боя на озерных берегах. Притих младенец, чуя родную силу. Этим простым обрядом издавна крепили кровную связь и приязнь между отцом и сыном. И впервые после долгой зимы и тяжелого излечения уверенно и крепко встал Вадим, бережно принял на ладони дитя, и вынес на горячее от полуденного жара крыльцо. Расправив плечи, протянул навстречу яростному вешнему свету первенца, посвящая его в защитники солнечной Сурьи-Руси.