Алмазное ассорти
Шрифт:
Леня свернул в узкий тупичок позади крошечного магазина и поставил машину так, чтобы ее не видно было с дороги.
– Ну, слушаю тебя внимательно, – сказал он, – желательно в подробностях.
Иван вздохнул, отчего-то сердито покосился на Вику и начал:
– Мы с Павлом были знакомы давно, когда-то вместе работали в геологической партии. Потом наши пути разошлись. Мы оба пошли в бизнес, но у Павла все сложилось более чем удачно, а у меня – не очень.
При этих словах Виктория погладила его по руке, но он сердито от нее отодвинулся.
– Собственный мой бизнес прогорел, – продолжал Иван, – я работал
Дело в том, что когда-то он купил в Якутии заброшенную алмазную шахту.
– Да ну? – удивился Маркиз. – Так прямо и шахту?
– А что ты думаешь? Там в начале девяностых такое творилось!.. Кое-кто из специалистов считал, что в этой шахте еще есть алмазы, и Павел пытался продолжать разработку. Но ничего не нашел и оставил это дело, просто бросил все как есть и уехал. Тут развернул торговлю и изготовление ювелирных изделий и забыл напрочь про шахту.
А потом, уже в этом году, к нему обратился один бизнесмен из Якутии с просьбой продать ту шахту. Якобы он хочет использовать ее для захоронения токсичных отходов.
Маркиз только поднял брови, но ничего не сказал.
– Вот именно, – кивнул Осадчий. – Павлу что-то в этом предложении показалось подозрительным. В первую очередь сама личность покупателя. Он расспросил всех знакомых в Якутии, но никто ничего полезного ему не сказал. Сам понимаешь, по телефону-то какие могут быть разговоры. Все специалисты по-прежнему считали шахту бесперспективной и советовали ее продать, раз уж нашелся покупатель. Но у Павла все еще оставались сомнения, и тогда он попросил меня поехать в Якутию и попытаться на месте выяснить все про эту шахту. Причем действовать приватно и по возможности не гнать волну раньше времени.
– Умно, – кивнул Маркиз.
– Я все равно был без работы и охотно принял его предложение.
Сперва я навел справки в официальных организациях. Но там, как и ожидал, мне не сказали ничего интересного. По данным геологоразведки, шахта давно исчерпана и не представляет никакого экономического интереса. Тогда я пошел по неофициальным каналам. В Якутии у меня по прежним временам осталось много хороших знакомых, и они вывели меня на информированных людей. Где-то подмазал, кого-то в ресторане угостил – ну, сам знаешь, как это делается. Денег мне Павел на такие расходы дал. – Иван скупо улыбнулся. – Относительно шахты я не узнал ничего нового, но зато мне много рассказали о том человеке, который хотел купить эту шахту у Стрешневых.
По происхождению он был сыном якута, занимавшего в советские времена очень высокий пост, и русской актрисы. Звали его Николай Никифоров – у якутов в большинстве русские имена и фамилии. В свое время отец помог ему начать бизнес, но у Николая не было деловых способностей, и все его предприятия завершались провалом. А когда влиятельный отец умер и Николай остался без поддержки, дела его пошли совсем плохо. Тогда он связался с известным криминальным авторитетом по кличке Молоток, который пытался подмять под себя несколько крупных горнодобывающих компаний, особенно связанных с добычей алмазов и золота.
Вот такой человек хотел приобрести у Стрешневых считавшуюся отработанной алмазную шахту. Согласись, что это само по себе подозрительно.
– Угу. –
– Но я не мог вернуться к Павлу с одними подозрениями, не для того он меня нанимал. И я решил отправиться в Вилюйский район, или улус, как говорят в Якутии, где расположена та самая шахта.
При этих словах Вика снова придвинулась к Осадчему и попыталась положить голову ему на плечо. Тот нервно дернулся, и даже Маркиз посмотрел на нее укоризненно – мол, что ты не к месту со своими нежностями лезешь! Видишь же, что люди серьезно беседуют. Вика надулась, а Иван продолжал рассказ.
Тому, кто никогда не бывал в Якутии, очень трудно представить эту дикую и прекрасную страну. Якутия поражает своими размерами, своими бескрайними просторами. Она составляет почти четверть территории России, в пять раз больше Франции. При этом большая часть Якутии, или, как она официально называется, Республики Саха, вовсе не равнинная тундра, как думают многие, а холмистые плоскогорья, покрытые лесами – лиственница, сибирский кедр, ель, береза. Лесистые горы, крутые скалы, бездонные каньоны неописуемой красоты. В Якутии больше семисот тысяч рек и речушек, восемьсот тысяч озер – и меньше миллиона жителей, как в каком-нибудь областном центре европейской части страны. То есть на каждого жителя республики приходится по одной реке и по одному озеру.
При огромных просторах основными видами транспорта в Якутии являются самолет и вертолет. Итак, решив ознакомиться с делами на месте, Осадчий самолетом долетел из Якутска в Вилюйск, оттуда на вездеходе добрался в поселок, от которого до шахты оставалось километров пятьдесят – сущая ерунда по якутским масштабам.
– Там, в поселке этом, я на некоторое время обосновался и начал разведку на местности. Поселок – дыра дырой, один магазин, одна школа, клуб стоит заколоченный. Снял я комнату у бабки почище и стал действовать. Но народу мало, все приезжие на виду. Оттого, наверное, все мои попытки подобраться поближе к шахте заканчивались неудачно, причем выглядело все более чем подозрительно. То буквально перед моим вездеходом горную дорогу завалило камнепадом, то обрушился мост через речку. А один раз в меня кто-то стрелял.
Тогда я договорился с вертолетчиками и пролетел над шахтой.
С воздуха я там никаких признаков жизни не заметил, но подозрения у меня остались и даже усилились. Вот, понимаешь, нутром чую, что там что-то не то. Вроде бы с виду – полное запустение, а все же глаз-то у меня наметанный…
– Верю… – вставил Маркиз.
– И вот как-то вечером я сидел в единственном местном баре под названием „Оленуха“ – настоящая забегаловка, но ничего другого не было на расстоянии двухсот километров в любую сторону. И тут в этот бар зашел местный бич по кличке Кондрашка.
Надо пояснить тебе, кто такие бичи.
– Ну давай. – Леня был удивительно покладист, тем более – сам просил побольше подробностей.
– Так называют в портовых городах и в малонаселенных диких районах людей, выбившихся из обычной жизни, сильно пьющих и перебивающихся случайными заработками. Они отдаленно похожи на бомжей, но бомжи по большей части вообще не работают и спиваются до полной потери человеческого облика, бичи же как-то держатся на плаву, берутся за любую работу и одеваются более-менее по сезону, иначе им просто не выжить.