Алмазные нервы
Шрифт:
– Спасибо, – машинально кивнул я и взял гранатомет.
Мартин уже щелкал затвором новенького, в смазке, автомата и мой выбор молчаливо одобрил. Меня отметили как Федотова Андрея Андреевича, причем документы никто не проверил. Мартин назвался своим именем.
– Вон та машина, номер 38 на дверце, – кивнул парень, делавший отметки. – Ваш взвод. Командира на месте спросите.
Мы подошли к машине номер 38, длинному четырехосному «субару». В кузов грузились путчисты, которыми командовал армейского вида смуглокожий тип.
– Я командир вашего взвода, можете меня
Я забрался в кузов, уцепившись за чью-то дружелюбно протянутую руку, втащил за собой Мартина. Уселся на скамью и принялся рассматривать гранатомет. С этой моделью – РГ-12О «Эфа» – я не был знаком, но принцип у них один. К гранатомету прилагались гранаты в круглой тяжелой коробке на ремне.
– Куда едем-то? – осведомился Мартин у сидевшего рядом путчиста, когда грузовик завелся и, нудно гудя сигналом, стал выбираться из толпы.
Тот пожал плечами:
– Наверно, к МИДу. Там сейчас самая заваруха. Бельгийцы десант высадили, техконтролевский…
– Значит, будем мочить, – буднично сказал Мартин. То ли шутил, то ли правду говорил… Я бы не удивился последнему.
Странно, но я ухитрился задремать, и меня разбудили, когда через протянутые в проходе ноги полезли, спотыкаясь, бойцы взвода.
Здание МИДа напоминало обугленный пенек. Верхние этажи снесены начисто – ракетными ударами с вертолетов или танковыми пушками с земли. Над улицей появился одинокий вертолет, сделал боевой заход на здание и тут же был сбит пущенной из окна управляемой ракетой. Вспыхнувшая машина, молотя по воздуху лопастями, обрушилась на укрывшихся за бронетехникой нападавших.
– Во, бля! – выдохнул кто-то у меня над ухом.
Я подхватил свой гранатомет и поспешил к наиболее безопасному, на мой взгляд, месту – высокому гранитному парапету, окружавшему памятник. Кому это был памятник, я не помнил, а опознать оплавленную глыбу визуально не представлялось возможным.
Укрывшись за парапетом, я обнаружил, что Мартина со мной нет. Высунувшись, я поискал его взглядом. Ага, вот он, неугомонный лейтенант, помогает устанавливать миномет. Зачем им миномет-то, по зданию палить?
Особенной войны вокруг, кроме падения вертолета, не наблюдалось. Нападавшие чего-то ждали, защитники МИДа вяло постреливали одиночными из средних этажей. Воняло горелой пластмассой и раскаленным металлом, метрах в десяти от меня перевязывали раненых.
Я снова высунулся из-за парапета и заорал:
– Мартин! Мартин!
Он оглянулся, заметил меня, что-то сказал минометному расчету и побежал к памятнику.
– Ты что, воевать сюда приехал? – злобно спросил я. – Тоже в путчисты записался? Увлекся?
– А что еще делать? Не убегать же. Сочтут за дезертира, пристрелят… Да вы не расстраивайтесь так, я им дал псевдополезный совет, у них миномет после первого выстрела сошки поломает… Там ни одного толкового специалиста, запасники да нестроевые.
– А-а… Тогда ничего. Так что делать-то будем?
– Постреляем для вида, а потом решим. Уйти отсюда сейчас трудно. Перекусить бы…
– Дома перекусим. Ты думай, как туда
Мартин пожал плечами и поудобнее устроился за парапетом.
У кого-то из боевиков был с собой карманный визор, и мы послушали свежие новости. Судя по всему, путч буксовал: кроме здания ТехКонтроля к концу дня не было захвачено ни одного административного учреждения. Президент находился неизвестно где, никакого обращения к гражданам так и не последовало. Министр обороны Шматов пытался объяснить, что ситуация под контролем. Потом показали провалившийся штурм мотострелкового училища на Смоленской, а потом пошли спортивные новости. Самое любопытное, что во всей этой сутолоке продолжался футбольный чемпионат, и московский «Спартак», проиграв курскому «Штандарту» с разгромным счетом 0:8, окончательно потерял надежду удержаться в высшем дивизионе. Это сообщение вызвало среди путчистов наибольший ажиотаж, неподалеку даже вспыхнула драка, тут же подавленная отцами-командирами.
Со стороны МИДа стрелять прекратили. Вертолеты больше не появлялись. Один раз высоко в небе прошла пятерка штурмовиков Ил-99, непонятно чьих; огонь они, слава богу, открывать не стали.
Где-то шлявшийся Мартин подошел ко мне и тихо сказал:
– Смотри.
Метрах в сорока, возле разгромленного парфюмерного магазина, стоял штабной армейский броневик, маленькая двухосная машина туркменского производства. Называлась она, кажется, «Туркменбаши», в чем я не был особенно уверен, да и не это меня сейчас волновало. Возле броневика на бордюре сидел водитель кавказского вида и ел консервы прямо из банки.
– Угоним? – спросил я.
– Именно.
Я подобрал свой гранатомет и зашагал вслед за Мартином. Когда до машины оставалось шагов десять, водитель нас заметил.
– Ну, что там у вас за дела? – спросил он, аппетитно чавкая сардинами.
– Воюем потихоньку, – ответил Мартин.
– Чего, пожрать дать? Посмотрите, у меня там в машине ящик на заднем сиденье.
Сам того не зная, водитель существенно облегчил нам задачу.
– Не сочти за труд, сам уж добудь, – улыбнулся Мартин. – Неудобно как-то по чужой машине лазить…
Водитель послушно обтер руки о комбинезон и полез в темное нутро броневика. Когда он исчез в открытой дверце по пояс, Мартин подошел к нему и коротко ударил указательным пальцем куда-то в поясницу. Водитель хрюкнул и обмяк, повиснув на броневом порожке в неприличной позе.
– Очухается, – кивнул Мартин. – А может, и нет.
Мы осторожно положили водителя на тротуар рядом с его консервами, и, пока никто нас не заметил, спешно покинули поле боя.
Внутри броневичка оказалось тесновато, но уютно. Мерно рычал мотор, машину покачивало на рессорах. Я подумал об отличном качестве туркменской техники. Может, махнуть туда, когда все кончится? Не в Африку, а в Туркмению, в Ашхабад, чудный город-сад из сказки? Конечно, постоянного жительства и гражданства мне там никто не даст, но продержаться энное время сумею, а там видно будет… Серьезная идея. Потом подумаем, с Ласточкой вместе.