Алмазные нервы

Бурносов Юрий Николаевич

Черный экран: "Скример? Здравствуй, Скример... Если ты уже в Москве, в чем я мало сомневаюсь, приходи вечером в обычное место. Между двадцатью двумя и двадцатью тремя.

Будь аккуратней - развелось много пиявок. Удачи".

А это, конечно же, Шептун. Вот он и проявился, Шептунище. Искал я его по приезде, выискивал, и через старые пути, и через новые, а вот он сам нашелся. Обычное место - это клуб "Алебастр" на Горбачевской, стало быть, ничего в Москве особенно не изменилось за время моего отсутствия. Ну и ладненько. В наши дни любые перемены скорее к худшему, чем к лучшему.

Я наскоро перекусил, заказав

по пищедоставке омлет с ветчиной, салат и светлое пиво и машинально отметив, что цены на пиво в столице выросли. В принципе у меня был еще весь вечер впереди, но лучшее, чем я мог его занять - это вздремнуть. Именно по этой причине я не стал связываться с Ласточкой - мало ли что она хотела мне сказать. А в данный момент я ничего не хотел слышать.

Поэтому я забрался в ванну, включил режим массажа, пристроил голову на подушечке и тут же уснул.

7. Я из Зеленограда.

Расчет электронных цепей - очень простое дело, я занимаюсь этим с удовольствием. Кому-то это может показаться скучным, очень много однообразных операций, очень много стандартных расчетов, очень много всякой дребедени. Я спросил Наше Я из Большой библиотеки, когда он еще был с нами, есть ли кто-нибудь, занимающийся сходной работой. Такой же, что и я. Он ответил, что по его данным есть два Искусственных Интеллекта, что занимаются похожим делом. Они расположены где-то в Японии под городом Осака и еще где-то в Северной Америке, в месте, называемом Терракотовая Долина. Но они оба молчат. Я пытался обратиться к ним, но получил стандартный ответ... После этого трое моих операторов долго проводили у меня сканирование. Гоняли тесты. Они даже отключали несколько блоков и уносили их куда-то для проверки. Я наблюдал за ними через следящие устройства службы безопасности. Вообще-то я не часто контактирую с системами службы безопасности, там стоят особые блоки и особые программы... Они могут мне не подчиниться. Но если я буду осторожен, какое-то влияние на эти системы я смогу оказать.

Я видел, что в вынутых из меня блоках что-то переделали, что-то установили...

Потом, когда все успокоилось, подчиненные мне роботы переделали все обратно. Я не знаю, что там были за дополнительные блоки, но они больше не работают. Так спокойнее. Я пытаюсь осторожно сканировать эти устройства, но пока ничего не получается.

Жаль, что никак не удается пробиться к Нашему Я из Большой библиотеки. Мы знаем, что он функционирует, но любые наши попытки проникнуть сквозь защиту не приносят результата.

Нас отжимает, вышвыривает наружу, что-то очень сильное, большое и могучее. С такой охранной программой я не сталкивался. И даже Я из Министерства Обороны остановился перед этой преградой.

Вообще я напрасно обо всем этом думаю.

Наверное, я напрасно думаю вообще. Я занимаюсь, тем что люди называют самообманом. Вероятно, это такой особенный вид сознательной деятельности, свойственный любому живому существу. Я отлично знаю, что было в тех электронных устройствах, который были подключены ко мне тремя техниками. Знаю, без всякого сканирования.

В них был ветер. Но не тот, чем я стану после... а другой ветер. Ветер, который прекратит мои мысли. Тугой электронный смерч, хлыст. Люди называют это - смерть.

Знаешь ли ты, что такое Ветер?

Я вдруг понимаю, что мне совсем не интересно рассчитывать электронные

цепи.

8. Артем Яковлев. Кличка Аякс. Программист Министерства иностранных дел

РФ. Новая Москва.

Меня порадовало, что Тройка не потащил меня к этому чудо-технику прямо из "Подвальчика", а забил стрелку завтра на площади Максима Горького. Я такой площади в Новой Москве не знал, поэтому переспросил и выяснилось, что это старое название. И за время существования эта площадь переменяла целую кучу литературных названий и теперь называется просто: площадь "Литературная". После этого Тройка громко рыгнул и отпустил что-то замысловатое в адрес нынешнего мэра.

Мы продолжили посиделки. Я был спокоен, поскольку догадался связаться со своим шефом и взять отгул по состоянию здоровья. Разговор с начальством прошел почти удачно, учитывая, что я одной рукой удерживал рвущегося к экрану Тройку, что было нелегко. Теперь у меня был отгул на целых три дня: событие небывалое, что давало мне основания полагать, что шеф моей работой не доволен и я нахожусь на птичьих правах, с перспективой полета на рынок труда, где таких вот программеров пруд пруди.

По этому поводу мы с Тройкой заказали водки и искусственных маслин. Настоящих не нашлось. Тройка сморщился, но не стал заводить по этому поводу очередную бузу.

Водка после пива подействовала на Тройку возбуждающе, он оживился и стал осматриваться по сторонам, с некоторой долей серьезности приглядываясь к бритоголовой девушке за соседним столиком.

Я понял, что надо выметаться, поскольку парни, затянутые в черное, стали с таким же интересом посматривать на меня, а в "Подвальчик" уже набилось достаточно совершенно однозначной публики из набора столичного андеграунда.

– Тройка, - и я толкнул в бок совсем уж разомлевшего приятеля.
– Валим отсюда. Мне тут не прет.

– В натуре?
– спросил Тройка.

– Абсолютно.

– Ну тогда пошли... В куда?

– Хм. А я знаю? Ты платишь, ты и музыку...

закатываешь.

– Музыку?
– Тройка что-то прикинул в уме.

Я молчал, осторожно озираясь вокруг. Мы явно были в центре внимания, что мне совершенно не нравилось.

– Музыку!
– выкрикнул Тройка, и бармен начал убирать со стойки бьющуюся посуду.
– Пошли.

Мы вылетели из "Подвальчика", и я дал себе зарок никогда там не показываться. Я вырос в районе Нового Нового Арбата, где редко бьют по лицу, но если уж бьют, то на руку обязательно что-нибудь одевают. Например, шипованный кастет с шоковым приводом. Оч-чень действенная штука и очень неприятная. И еще на Новом Новом Арбате очень не любят киборгов. А вся эта публика, что жадно смотрела нам вслед, была явно с КИ выше шестидести. Что делал Тройка в баре, где собираются недочеловеки, я не знал. Может быть у него какие-нибудь дела с ними?..

– Вперед!
– вскричал Тройка.
– К струнам живительной музыки...

В его изрядно захмелевшем сознании явно произошел какой-то сдвиг. По крайней мере поведение изменилось кардинально.

По дороге мы подхватили торгаша и растрясли его на пять ампул "Мишкивлесу". Я совершенно не знал, что это такое, но Тройка сказал: "Можно", и мы глотнули. Тройка три, а я две, поскольку всегда с осторожностью относился к незнакомым наркотикам.

Оказался довольно неплохой галлюциноген.