Алмазный меч, деревянный меч (2)
Шрифт:
– Что ты говоришь, Сеамни!– Император принял её от центуриона, и она немедленно спрятала лицо на его груди.
– Останови-и-и их... исполни мою просьбу... ты, один раз уже убивший меня - Лицо Императора передёрнулось.
– Это ничего не изменит. Я просто погублю своих людей, но всё равно не помешаю твоему сородичу сразиться с гномом!
– Я остановлю. Я поговорю. Я могу! Я - Видящая!
– Первый легион, - мрачно сказал Император.
– Мои люди исполнят приказ, - в тон ему отозвался
– Фесс?
– Мой Император, они должны начать. Иного шанса у нас не будет. Атаковать, наверное, придётся... но лишь когда и гном, и Дану до конца увязнут в схватке.
– Прошу тебя!– Из глаз Агаты градом лились слезы.
– Охрана!– прорычал Император, - Фесс, останешься здесь.
– За что, повелитель?! И кто прикроет вас от стрел?!
– Ну, - усмехнулся Император, - с ними, надеюсь, моя перчатка справится. Если уж её нельзя использовать для другого... Ты же должен исполнить задуманное. Это приказ!
Слова "я отказываюсь повиноваться!" умерли у Фесса на языке.
Окружённые кольцом конной охраны, Император и Сеамни, не таясь, выехали из леса.
– Ничего у нас не выйдет, - вздохнул Кицум, Вдвоём с Сильвией они прятались на самом краю леса. Без всякой магии - слишком опасно использовать её здесь и сейчас.
– Если сделаем всё, как задумали, - получится!– непреклонно заявила та.– Не видишь, что творится? Саранчи не видел? Выползней не видел? Что они творят, тоже не видел? Двух Зверей не видел? Так, что ли?
Двух Братьев только третий и успокоит - так сказано. Значит, нам ошибиться нельзя. Как только сцепятся - пойдём.
– А ну как не сцепятся?– усомнился Кицум.
– Куда они денутся, - жестко усмехнулась девчонка.– Они ж друг друга ненавидят куда сильнее, чем нас. Ждем!
– Я прошу тебя... во имя той памяти... того дня... дай моим родичам уйти.
– О чём ты, Сеамни? Мы ничего не можем сделать с ними, когда в их руках Иммельсторн!
– Останови коня. Я буду говорить.
Гномы и Дану молча воззрились на спешившуюся девушку.
Агата подняла руку, как бы в знак того, что хочет говорить.
– Предательница!– взвыли Дану.
– Хумансова сыть!– заорали гномы.
– Смерть им! Смерть!– это уже хором.– Посланник неприкосновенен! выкрикнул
Император, однако ответом ему стал лишь глумливый
хохот.
– Сеамни, назад!!!
Взмыли черные стрелы.
И навстречу им рванулся поток огня - огня, в который превратилась кровь Императора. Кто-то из Вольных, несмотря на летящие стрелы, рванулся к упавшей девушке, подхватил, забросил на седло...
– Не дай... им... начать... сражаться...– сорвалось с окровавленных губ.– Иначе... конец... всему. Ненависть... слишком сильна. Слишком... стара. Атакуй... иначе... если Мечи столкнутся...
Император
Гномы и Дану провожали беглецов громким хохотом.
Седрик первым оборвал смех. Пора сводить старые счёты.
Они вышли и встали друг против друга.
– Если ты сразишь меня, мои смогут уйти невозбранно, - сказал гном. Из вежливости - едва ли полтораста Дану выстоят перед четырьмя тысячами секир.
– Согласен. И если ты сразишь меня, то сделаешь то же для моих, ответил Седрик.
– Даю слово, - важно кивнул гном.
***
– Ты... не должен... дать им... сцепиться... Агата как заведённая продолжала твердить одно и то же. Длинная чёрная стрела вонзилась чуть пониже левой ключицы - одна-единственная стрела, прорвавшаяся сквозь огненный щит Императора.
– Ты... обещал... обещал... обещал...
Фесс увидел, как Император закусил губу. Просьба раненой Дану была безумием. Бросать последний резерв, последний нерассеявшийся легион против мощного, сплоченного и вооружённого такой магией врага? Зачем?
– Не дай им... сцепиться. Надо... продержаться... совсем чуть-чуть...
– А что, что случится после этого "чуть-чуть"?– не выдержал Фесс.
Девушка слабо улыбнулась, несмотря на рану,
– Он не сможет явиться в мир, потому что Пророчества Разрушения не исполнятся...
***
Учитель!– Тави вздрогнула, потянулась за саблей.
Воздух в подземной крипте сделался вдруг затхло-тяжёлым, потянуло гнилью. Мерцавший на обломках саркофага огонёк погас. Всё мгновенно окуталось мраком.
– Учитель!
– Держись, Тави, - прошелестел голос мага.– Они начали прорыв.
Руки молодой волшебницы самым позорным образом тряслись, пока она высекала огонь. Она поставила масляную лампу на прежнее место - и увидела, что тень мёртвого чудовища внезапно шевельнулась.
"Злоба. Злоба. Злоба. Древняя, как мир, и даже ещё древнее. Древнее вод и солнца, древнее даже звёзд. Можно иссечь на куски чёрное тело, сжечь его в пепел, однако пока жива злоба, пока не исполнилось то, что зовётся Пророчествами Разрушения, - твари из-за Предела непобедимы".
Эти слова необычайно чётко и ясно прозвучали у Тави в сознании. Множество фактов, преданий, мифов, легенд - все, что копилось в памяти волшебницы, что говорил сё первый Учитель, что почерпнула из бесед с Акциумом, - вес внезапно заняло свои места.
Пророчества Разрушения. Проклятье Северного Мира.
Маг уже застыл - чёрное пятно посреди непроглядного мрака, полная скрытой силы фигура; нет смысла взывать к нему, нет смысла рыдать и плакать - надо сражаться, не думая о том, как именно она победит чуть ли не бессмертную тварь.