Алмазный меч, деревянный меч (Том 2)
Шрифт:
Акциум сморщился, словно от сильной зубной боли.
– И вот ты сидишь, сидишь под землей, в зловонной келье, видишь все это и бессилен помешать, потому что… – Он осекся. – И даже мои слова, оказывается, способны влиять на Судьбу… – он вновь сморщился, – на Судьбу миров. Тьфу, пропасть! Как мне это все надоело!.. С нудным постоянством.., бьешься лбом в эти стены Высшей магии, а когда доходишь до предела… – он с неожиданной яростью рубанул ладонью, – когда доходишь до предела, оказываешься в келье, – Ты не хочешь
– Не могу, – хмуро отозвался маг. – Когда-то я был… О, кем я был тогда! А потом – падение. Падение… Акциум.., это дурацкое имя.., и, наконец, – заточение. А сейчас этот мир тоже на грани падения. На него наползает тень. Точнее – нет, не тень. Тень – это означает: нечто появилось между тобой и солнцем. А тут.., эти твари… Я видел множество разных, но этих – я не знаю. А когда-то мнилось – пределов знанию нет…
Он замолчал, отыскивая дорогу между серыми лужами. С неба начинала сеять мелкая и нудная водяная пыль – та самая, что пробивается сквозь самый плотный плащ.
– Куда же ты идешь сейчас?
– На юг. К Мельину. Лезть в гномьи подземелья нет смысла. Твари где-то там, возле столицы.., и, кстати, я так и не могу понять, что там происходит. Со стороны кажется – там пошла в ход боевая магия. Причем немалых порядков. Кто, скажи мне, может драться в Мельине, используя такие силы?
– Радуга подавляет мятеж? – тотчас предположила Тави.
– В имперской-то столице? – хмыкнул Акциум. – Ладно. Я сейчас не хочу пускать в ход чародейство, а то и так.., наворожил порядком.
– А здешние…
– Здешние нас догонять не станут, – с непререкаемой уверенностью бросил волшебник. – Не та порода.., пуганые. Хотя.., вот тут все с ними драться намерены – тебя вот возьми.., а мне вот что-то сомнительно…
– С Радугой – сомнительно? – так и вскинулась Тави. – Да они.., да знаешь ли ты?..
– Догадываюсь, – хмуро сказал волшебник. – Сила в тебе немалая, но вся от ненависти. Боюсь, как бы тебе се не потерять – когда насытишься местью.
– Если при этом падет Радуга… – напыщенно начала Тави, однако Акциум тотчас перебил ее:
– А ты хорошо представляешь себе, что произойдет, если Радуга и в самом деле падет?
– Н-ну… – замялась Тави. Досадливо нахмурилась, но потом честно призналась:
– Не знаю. Но хуже не будет уж точно.
– А почему? – тотчас спросил Акциум. – Я, конечно, долго просидел под землей… – Он подмигнул Тави. – Но равнять меня со слепым кротом, по-моему, не слишком-то разумно.
– Я не равняю! – обиделась Тави. – Но Радуга – злодеи… Они убивали, жгли, разоряли…
– Это потому, что так случилось с твоей семьей, – безжалостно уронил Акциум. – А те, кого это не коснулось?
– Тогда откуда ж мятеж? – немедленно поддела мага Тави. – Откуда такая волшба в Мельине?
– Может, пираты по реке поднялись? – предположил
– Пираты? – хмыкнула девушка. – Сейчас, по осени? Едва ли. В южных морях уже вовсю штормит. Они появились бы раньше – или позже, уже после нового года.
– Ну, тогда не знаю, – проворчал Акциум. – Но ты не уводи разговора, не уводи. Почему ты так уверена, что остальным это тоже надо – повернуть власть Радуги?
– Потому что тогда бы колдовать могли все… – вырвалось у Тави. Опомнившись, она зажала рот ладонью, но было уже поздно.
– И знаешь, что тогда будет? – немедленно подхватил волшебник. – Ты можешь представить себе, что это такое – вырвавшаяся на свободу Сила, Сила, истекающая через сотни тысяч источников, через мириады рвущих ее на части жадных рук? Ты понимаешь, что ты хочешь дать детям играть даже не с огнем, а с.., с… Ты хочешь просто бросить их всех в самое сердце лесного пожара – и гордо назвать это свободой!
Несколько мгновений Тави молчала, ошарашенная не столько даже отповедью старого волшебника, сколько его последней фразой.
Бросить их всех в самое сердце лесного пожара…! Всех… Всех? ВСЕХ!!!
– Ты хочешь сказать – магия отнюдь не удел избранных? – замирая, произнесла она.
– Гм.., язык мой – враг мой. – Маг досадливо нахмурился. – Конечно, Тави. Конечно. Далеко не все умеют играть на лютне, но касаться струн и извлекать из них звуки могут все, если только они не лишены рук. Хотя в этом случае можно воспользоваться зубами. Ну так вот и с магией то же самое. Я, если честно, считал – это все и так знают… Старый дурак.
Так вот представь, что будет, если все вокруг примутся терзать лютни, Тави. А ведь магия – это отнюдь не столь безобидная вещь. Ты согласна? Невежда никогда не сыграет сложную и тонкую мелодию, но чисто случайно.., его какофония… если применить это к магии.., может вызвать к жизни такие создания, что лучше бы сотворившего такое.., заранее с жерновом на шее – да в воду.
Собственно говоря, все Ордена магов только тем и заняты, что не дают неразумным детям спалить самих себя – и все окружающее вместе с ними.
– Не правда! – не выдержала Тави. – Властью они заняты! Властью! И наживой! Мой Учитель говорил…
– А кстати, кем был твой Учитель? – тотчас подхватил Акциум. – Мы немного уже говорили об этом.., и я считаю его покинувшим Радугу чародеем, причем весьма высокой ступени, иначе он не смог бы научить тебя так ловко чувствовать Силу. Опиши мне его! Я знал в лицо многих из Радуги.., очень даже многих.
– Хорошо, – чуть растерянно ответила Тави. – Он был высок.., много выше среднего роста. Очень худой. Лысый. И такой.., лицо такое.., костистое. Очень-очень, так что я сперва даже пугалась, а потом он объяснил мне, что это у него после неудачного наложения заклятия…