Алмазный тигр
Шрифт:
— Например?
— Ну, например, про пещеры. Никаких пещер искать не следует.
— То есть как?! Мы уже отыскали одну.
— Отыскали, правильно, — заметил он. — Но это не имеет отношения к поэзии Эйба.
— Не понимаю.
— Про таких, как он, говорят еще: «Никогда не просыхал». Это в точности соответствует действительности.
— Он что же, вообще никогда не бывал трезвым? — спросила Эрин.
— Именно так. Вот это-то как раз меня и беспокоит. Помнишь, как звучат последние стихи в его завещании?
Эрин отрицательно покачала головой и принялась
— Не ищи, — сказал Коул и наизусть прочитал:
Алмазы ты в наследство получаешь,
Ты камни, как умеешь, сторожи.
Стихи откроют то, чего пока не знаешь.
Теперь прощай же, Королева Лжи.
Ну а король — это, конечно, я сам.
Эти слова можно расценивать, как издевательство Эйба.
— Но ведь он оставил мне настоящие камни!
— Настоящие, как смерть, — мрачно заметил Коул и продолжал:
…А также подарит секреты,
Что хуже, отчаянней смерти.
А правда ведь, в сущности, это
Лишь смерть, говорящая с миром.
Я ныне взываю к тебе:
Послушай, родное дитя…
Это к тебе, Эрин, именно к тебе обращается Эйб. И в другом месте он тоже обращается к тебе:
Дитя обмана и дитя подлога,
Не нужно никогда меня жалеть.
Меня, в душе не знающего Бога,
Меня, успевшего до срока околеть.
— Учись ты вместе со мной, считался бы лучшим по английской литературе. Ты понимаешь толк в чтении между строк. — Она взглянула на наручные часы Коула. — Когда мы снова отправимся на поиски?
Наступила тишина. Коул попытался осмыслить столь резкую смену темы разговора.
— Нужно посмотреть, что там с вертолетом.
Коул повернулся и зашагал к машине. Эрин вздохнула, допила кофе, который оказался той же температуры, что и воздух.
Двигатель вертолета легко завелся, лопасти принялись неспешно разрезать воздух. В какое-то мгновение произошел сбой, затем раздались странные звуки, после чего мотор заработал ровно и слаженно. Через несколько минут Коул выключил двигатель, вылез из кабины и начал копаться в моторе.
Когда Эрин допивала вторую чашку кофе, Коул появился под тентом. По его походке и выражению лица она поняла, что он чем-то рассержен. В руке он держал металлический цилиндр.
— Из-за этой штуки в один прекрасный день мы могли бы разбиться к чертям собачьим! — сказал Коул, показывая ей цилиндр. Затем поднял голову и посмотрел на небо.
Она появилась так стремительно, будто все это время стояла за дверью, только и ожидая зова (или, может быть, подслушивая).
— Да? — спросила она, глядя на Коула.
— Свяжись с Уингом, пусть пришлет полный комплект бензиновых фильтров для вертолета. Нет, даже не один, а три комплекта. Эти запчасти буду возить с собой.
Лай кивнула и что-то добавила по-китайски.
— Говори по-английски, — резко сказал Коул.
— Но ты отлично понимаешь по-китайски, — проворчала Лай.
— Да, но Эрин не понимает.
— А почему бы тебе не научить ее? Ведь я научила тебя.
Этот на первый взгляд простой вопррс напомнил о времени, когда молодые любовники постоянно бывали вместе, учась друг у друга множеству вещей, никакого отношения не имеющих к языкознанию. Легкое грациозное движение руки Лай показалось Коулу многозначительным, словно китаянка сжимала мужскую плоть. Жест был исполнен явной сексуальности, так что Эрин от стыда вынуждена была отвести глаза.
— Свяжись с братом, — глухо распорядился Коул.
На лице Лай не отразилось ровным счетом ничего. Молча кивнув, она удалилась.
— А в чем дело? — спросила его Эрин.
— В горючем какая-то грязь.
— Это как?
Коул открутил крышку фильтра и вытащил прокладку.
— Вот, потрогай.
Поначалу она ничего не почувствовала, кроме жирной пленки между пальцами. Но постепенно там осталась какая-то грязь. Эрин вопросительно посмотрела на Коула.
— Конечно, в горючем всегда есть примеси. На то и существуют фильтры, — сказал Коул. — Но такое ощущение, будто через наш фильтр прошла вся пыль континента.
— А почему горючее такое плохое?
— Может, я крышку фильтра не совсем плотно прикрутил, — с сомнением в голосе сказал Коул.
— Вряд ли.
— Спасибо на добром слове.
Эрин пожала плечами.
— Но это правда. Ты ухаживал за вертолетом лучше, чем иная мать за своим ребенком.
— Вертолет был нашим единственным шансом обнаружить рудник до наступления сезона дождей. Кто-то, кроме нас, тоже это понимал и покопался в бензопроводе.
— Диверсия?
— Я почти в этом уверен. То же самое сделал бы и я, пытаясь остановить конкурента.
— Но ведь конкурента можно и убить?
— Можно.
Эрин взглянула на Коула и ужаснулась выражению его глаз.
— Они еще не раз попытаются нас остановить, можешь быть уверена, — откровенно заявил Коул. — Лучше бы тебе, Эрин, бросить все это к чертовой матери: рудник, ферму и вообще Австралию, Нет ничего ценнее человеческой жизни. Умирать не стоит даже ради ювелирной лавки Всевышнего.
— Арктика научила меня, что отступление подобно смерти. Сюда я приехала ради того, чтобы научиться выживать в новых условиях. И никуда отсюда убегать не собираюсь.