Алмазный век, или Букварь для благородных девиц
Шрифт:
Как все экструдированные постройки, он был предельно прост конструктивно, каждый следующий этаж в точности повторял предыдущие. Стены были сложены тем же бежевым материалом, что и у прочих зданий на Арендованных Территориях, весьма неудачно, поскольку он, как магнит, притягивал пепельные трупики летающих мушек. Подобно остальным таким же строениям, Бесплатный Фтизиатрический Санаторий с годами стал черным, но не сплошь, а в вертикальных дождевых потеках. Только ленивый не шутил, что снаружи санаторий выглядит в точности, как легкие пациентов изнутри. Кулаки Праведной Гармонии, правда, старались украсить его, как
Гарв помещался на самом верху трехэтажных нар на двенадцатом этаже, деля крохотную палату и запас очищенного воздуха с двенадцатью другими хроническими астматиками. Лицо его было втиснуто в фантоскоп, губы обхватили толстый шланг, уходящий к гнезду распылителя в стене. По этой трубке прямо из МС в легкие текло газообразное лекарство, предотвращающее бронхоспазм.
Нелл с мгновение медлила, прежде чем вытащить его из рактивки. Иногда он выглядел получше, сегодня – нет. Тело раздалось, лицо оплыло, пальцы раздулись в сосиски – его интенсивно лечили стероидными гормонами. Однако она и без этого поняла бы, что ему хуже, по фантаскопу: Гарв обычно не играл в рактивки с погружением, предпочитая те, которые можно держать на коленях. Нелл старалась каждый день посылать Гарву письмо, написанное простыми медиаглифами; сперва он отвечал такими же. В прошлом году бросил и это, хотя Нелл продолжала исправно писать ему каждый день.
– Нелл! – воскликнул он, сдирая фантоскоп. – Извини, я гонялся за богатыми виками.
– Вот как?
– Ага. Вернее, не я, Громила Стадд. В рактюшке. Его телка залетела, ей нужно купить машинку, чтобы избавиться от ребенка, и она устроилась горничной к сопливым викам, ну, и таскала у них потихоньку разное шмотье, чтобы быстрее собрать деньги. Теперь она убегает, вики за ней гонятся на робобылах, а тут Громила Стадд на своем грузовике, ну, и он за ними, а они – от него. Если все сделать правильно, вики падают в яму с говном! Обхохочешься! Ты бы попробовала, – и, обессилев от этой речи, Гарв впился губами в кислородную трубку.
– Звучит заманчиво, – сказала Нелл.
Из-за трубки Гарв не мог говорить. Он внимательно смотрел на Нелл и не поверил.
– Извини, – выговорил он между двумя судорожными вдохами, – забыл, что ты не любишь мои рактюшки. А что, в твоем Букваре Громилы Стадда нет?
Нелл заставила себя улыбнуться. Эту шутку Гарв повторял каждую субботу. Она отдала корзину с печеньем и фруктами из Города Мастеров и около часа сидела рядом, разговаривая на приятные ему темы, пока не заметила, что взгляд его все чаще останавливается на фантоскопе. Тут она попрощалась до следующей субботы, поцеловала его и встала.
Она раскрыла зонтики на полную матовость и пошла к дверям. Гарв схватил трубку, несколько раз сильно втянул кислород и, когда Нелл уже была в дверях, окликнул ее по имени.
– Да? – спросила она, оборачиваясь.
– Нелл, я хотел сказать тебе, какая ты красивая, – сказал он, – как самая шикарная вичка во всей Атлантиде. Не могу поверить, что ты – та самая Нелл, которой я носил подарки на нашей старой квартире – помнишь? Знаю, с того дня в Городе Мастеров наши пути разошлись, и еще знаю, если б не Букварь, неизвестно, как бы оно было. Я просто хотел сказать, сестренка, ты не слушай, что я говорю про виков всякие вещи, я все равно тобой страшно горжусь и
– Конечно, Гарв, – в слезах отвечала Нелл, кинулась к нарам и сильными руками обвила его оплывшее тело. Вуаль водопадом пролилась Гарву на лицо, и крохотные зонтики расступились, когда Нелл прижалась губами к его щеке.
Вуаль вновь собралась, когда он осел на пенно-воздушный матрас – как те маленькие матрасики, которые годы назад научил ее делать в МС – а Нелл повернулась и с рыданиями выбежала из комнаты.
Великий Нэйпир вводит Хакворта в курс последних событий
– У вас была возможность поговорить с семьей? – спросил полковник Нэйпир с медиатронной столешницы. Он был в своем кабинете в Шанхайской Атлантиде, Хакворт сидел в пабе в Атлантиде Ванкуверской.
Нэйпир был из тех мужчин, которых годы только красят – сейчас он выглядел куда более осанисто и представительно. Когда его образ материализовался на медиатроне, Хакворт в первое мгновение растерялся, потом вспомнил свое отражение в зеркале. Вымывшись и подровняв бороду, которую решил оставить, он обнаружил, что заметно возмужал, хотя тщетно ломал голову, с какой стати.
– Решил прежде выяснить, что к чему. И потом... – Он смолк. Ему трудно было поддерживать обычный темп разговора.
– Да? – Нэйпир был само терпение.
– Я говорил с Фионой сегодня утром.
– После того, как вышли из туннеля?
– Нет. До. До того, как... проснулся, или что там.
Нэйпир слегка опешил. Он поиграл желваками, взял чашку с чаем и рассеянно взглянул в окно на Новый Чжусин. Хакворт, по другую сторону Тихого океана, ограничился тем, что уставился в кружку и принялся созерцать темные пивные глубины.
В мозгу, доской от разбитого корабля сквозь толщу зеленой воды, всплыл образ: руки доктора в бежевых перчатках ловят синий блестящий снаряд, за ним тянется толстый шнур, он разворачивается, нет, расцветает младенцем.
– Почему я об этом подумал? – сказал он.
Нэйпир, видимо, не понял, к чему это относится.
– Фиона и Гвендолен сейчас в Атлантиде Сиэтлской – от вас это полчаса на метро, – сказал он.
– Разумеется! Они живут... то есть мы живем... в Сиэтле. Я знал.
Он вспомнил: Фиона гуляет по заснеженной кальдере какого-то вулкана.
– Если вам кажется, что вы недавно с нею общались – что, боюсь, совершенно исключено – то это происходило через Букварь. Мы не смогли сломать шифр сигналов, поступающих из пещеры Барабанщиков, но, судя по анализу информационных потоков, вы много рактировали в эти десять лет.
– Десять лет?!
– Да. Вы уже должны были сообразить это по многим признакам.
– По ощущению – десять. По всему, что произошло – тоже. Но инженерному полушарию трудно это охватить.
– Мы ума не можем приложить, почему доктор Икс отправил вас отбывать срок заключения к Барабанщикам, – сказал Нэйпир. – Нам представлялось, что именно ваше, как вы выразились, инженерное полушарие, и должно его привлекать – вы знаете, в Поднебесной чертовски мало инженеров.