Алмазы Цирцеи
Шрифт:
Она предпочла не дожидаться этой минутки и поспешила выйти. Когда женщина миновала крутящиеся стеклянные двери и оказалась на стоянке рядом с отелем, утренний воздух показался ей удивительно чистым и легким. Наступила суббота, и десятки тысяч машин, обычно устремлявшихся в этот час со всех сторон в центр города, теперь, напротив, рассасывались по окраинам, пропадая в области. Елена села за руль своей «девятки», повернула ключ в замке зажигания, включила радио, нашла станцию с легкой музыкой. «Как давно я не видела Артема? Больше недели. Прежде моталась к нему через
Женщина приехала в интернат к одиннадцати.
– Мама. К Артему Мамлееву, – сообщила она знакомому охраннику у шлагбаума, высунувшись из окошка машины.
– А к нему только что отец приехал, – сообщил тот. – Проезжайте.
Елена, не ожидавшая отчего-то столкнуться здесь с мужем, вдруг струсила.
Она часто дискутировала с Русланом мысленно, доказывая свою невиновность, всю глупость их размолвки, но теперь не нашла бы слов, чтобы за себя постоять. Проснулось чувство вины, которое она старалась подавить. «Если он устроит мне сцену при ребенке, это будет кошмарно. С него станется. Не стану унижаться и оправдываться. Сразу уйду!»
Она еще издали увидела мужа и сына. Те бродили по краю зеленеющего футбольного поля, лениво перекатывая друг другу мяч и что-то обсуждая. Артем горячился и делал резкие жесты. Руслан отрицательно мотал головой. Женщина подошла незаметно и внезапно окликнула сына. Тот вздрогнул, повернувшись в ее сторону.
– Мам? Почему ты не позвонила?
Ей показалось, что мальчик смущен. Подойдя к сыну, Елена обняла его и поцеловала, но он строптиво вывернулся из-под руки.
– Ма-ам…
– Поедем завтра домой? – спросила она предательски севшим голосом. Елена очень волновалась, ей отчего-то стало страшно. – У вас все равно занятий нет.
– А тренировка? Нет, мам, не поеду. Да что там делать? Тоска.
– Ты бы радовалась, что парень своим делом увлечен. – Руслан, до сих пор молча наблюдавший за ними, тоже подошел и поздоровался. – Давно мы с тобой не виделись.
– Давно, – подтвердила она, отводя взгляд.
Елена успела заметить, как изменился муж за два месяца, прошедшие с момента разрыва. Теперь он жил то на строящихся объектах, где монтировал антенны, то у друзей, то в иных, случайных местах. Измятая, явно уже не раз надеванная рубашка, затасканные джинсы, кроссовки, на которых засохла старая грязь… Прежде такой вид для него был немыслим. Она почувствовала себя виноватой еще больше и окончательно смутилась.
– Сынок, я привезла деньги. – Елена открыла сумку и достала конверт. – Вот, как обещала.
– Что за деньги? – вмешался Руслан.
Артем втянул стриженую голову в плечи и, схватив конверт, зачастил:
– Ну, пап, ну, ты все равно не знаешь! Ты же сказал, что больше ничего мне не дашь!
– Что за деньги ты берешь у матери? Сколько тут? – властно повторил Руслан, отнимая у него конверт.
Заглянув вовнутрь и сосчитав купюры, он
– Десять тысяч? – медленно, нехорошим голосом проговорил мужчина. – Это зачем тебе столько?
– Руслан, они собирают на новую форму…
– Я не тебя сейчас спрашиваю, – отрезал он, даже не взглянув на жену. – Артем, отвечай.
– Мама же сказала, – еле слышно откликнулся мальчик. Рослый для своих девяти лет, сейчас он казался совсем маленьким, весь собрался в комок, уменьшился. – Мы на форму собираем.
– Ты врешь! – перебил его отец. – Что за форма, какая?! Я только что говорил с воспитателем, с тренером, они бы мне сказали! Лена, он ведь у тебя, конечно, не первый раз просит? Сколько ты ему денег уже передала?
– Не помню… Но в последнее время то и дело привожу. – Она вдруг ощутила странную слабость. Ног как будто совсем не стало, тело повисло в воздухе, на секунду потеряв вес. – Артем… ты что же, меня обманываешь?!
– Я-то давно перекрыл ему краник, так он за тебя взялся! – рявкнул Руслан. – А ты, вместо того чтобы приехать сюда и разобраться, суешь ему подачки! Конечно, так легче! Денег у тебя на новой работе, наверное, куры не клюют, что для тебя значит сунуть мальчишке десять тысяч! А то, что он на них купит выпивку и сигареты для своих новых дружков, которые, как и он сам, уже на грани отчисления, тебя не волнует!
– Я ничего про это не знаю! – ахнула Елена. – Артем, тебя собираются отчислять?!
– Вот-вот, расскажи матери про свои замечательные успехи! Я еле упросил, чтобы его оставили на испытательный срок после того, как их накрыли с пивом в подсобке спортзала после отбоя. Двоих отчислили, еще за пятерых родители похлопотали. А ты, мать, ничего не знаешь!
– Почему ты мне не позвонил?! Мог бы перешагнуть через обиду ради такого случая!
– А когда звонить? Днем ты спишь, у тебя телефоны отключены, а ночью я сам спать пытаюсь. Да ты же теперь большая начальница, с тобой так запросто и не поговоришь!
– Вот глупости. – Елена вцепилась пальцами в волосы, пытаясь найти ноющую точку над ухом, которая вдруг дала о себе знать острой вспышкой боли. – Дозвониться можно было. Так что делать? Мне тоже сходить к директору?
– Мам, не надо, пожалуйста. – Артем повис у нее на локте, подняв к матери лицо, мокрое от слез. – Я ни в чем не виноват!
– А зачем тебе опять понадобились деньги? – Отец, склонившись над ним, потряс конвертом. – Кого угощать?
– Не ори на ребенка! Может, у него старшие вымогают! – вступилась Елена. Она прижала к себе сына, радуясь уже тому, что он вдруг к ней потянулся. – Артемка, родной, тебе кто-нибудь угрожает в этой школе? Требует деньги? Ты скажи. Обязательно скажи. Мы что-нибудь придумаем вместе.
Мальчик мотнул головой, упрямо глядя в сторону. Он был очень похож в этот миг на молодого бычка своим широким низким лбом и сердитым взглядом темных глаз.
– Может, ты хочешь отсюда уйти? – пробовала почву женщина.