Алмазы Цирцеи
Шрифт:
Массажистка разрыдалась и убежала. Не объявилась она даже тогда, когда прибывшие врачи «скорой» привели в чувство отключившуюся даму, и та, к всеобщему изумлению, потребовала продолжения сеанса массажа. Впрочем, врачи запретили ей эту процедуру, и тогда дама, осознав наконец случившееся, обвинила персонал салона в халатности, грозя судом. Елена едва успела догнать врача и выпросить у него письменное заключение.
– Вы хотите сказать, у вас нет диабета? – спрашивала она разбушевавшуюся даму, которая тщетно пыталась соединить на груди расходящиеся полы махрового белого халата, выданного ей в салоне. –
– Что за хамство! – возмутилась та и снова пригрозила судом.
Когда страсти поостыли, Елена принялась успокаивать жертву пирожных.
Дама все-таки призналась в своем заболевании, как и в том, что перед сеансом посетила ресторан, где попила чаю с изделиями местного кондитера. Наконец ей был вручен купон на бесплатный сеанс у косметолога, и она удалилась уже совсем умиротворенная. Сколько было съедено пирожных, Елена на всякий случай тоже узнала, – оказалось, шесть.
Все это было бы смешно, если бы происходило с кем-то другим, не с ней. Она бы от души позабавилась, наблюдая такую ситуацию в комедийном сериале… «Но когда об тебя в тысячу первый раз вытирают ноги и выливают всю грязь, потому что больше не на кого, ты крайняя, уже не хочется смеяться. А вот улыбаться приходится!» У нее отчаянно болела голова, но согласно новому распоряжению начальства пить кофе можно было исключительно в служебке, а там доступен только растворимый, который мук не облегчал. Дисциплину Елена не подтягивала и репрессий не проводила, рассудив про себя, что все это бред, недостойный передачи третьим лицам. Предупреждала она только тех, за кем числились служебные романы или хотя бы легкий флирт.
В половине десятого утра, сдав смену, она вышла на улицу через служебный вход и направилась к стоянке, где оставила машину. Елена так устала, что двигалась на автомате, ничего не замечая и не слыша. Потому, когда ее схватили сзади за руку, женщина закричала так отчаянно, что из дверей подъезда выбежал Никита, также только что сдавший смену и собиравшийся домой.
– Елена Дмитриевна! – заорал он, бросаясь на помощь. – Я иду!
– Нет, не надо! – махнула она ему, успев прийти в себя. Рядом стоял Михаил, сам страшно испуганный и сконфуженный. В руках у него был букет бледно-лиловых роз, ее любимых, которые он так часто дарил ей прежде.
– Точно, все в порядке? – недоверчиво спросил Никита, подходя на всякий случай поближе.
– Все хорошо, Никит, иди домой. И ты, Миша, извини меня. Я задумалась и от неожиданности раскричалась.
– Ух… – выдохнул охранник и простодушно признался: – А я уж думал, грешным делом, что и на вас напали. Подумаешь тут, ну?
Когда он удалился, Михаил все-таки вручил женщине цветы, попутно поинтересовавшись, на кого это напали и отчего служащие в отеле сегодня такие нервные?
– Я тут пробовал зайти с главного входа, спрашивал тебя, так мне целый допрос устроили. Какая-то барышня с косой так пристала, что я удрал. Прямо как на режимном предприятии!
– Это была Наташа, – машинально ответила Елена, прижимая к груди букет и вдыхая нежный, горьковатый аромат, поднимающийся от цветов. – У нас вчера вечером одного парня
– И ты как будто чего-то боишься? – проницательно заметил Михаил.
– Боюсь, – призналась женщина. Она не ожидала, что эта встреча доставит ей хоть какое-то удовольствие, но почему-то обрадовалась. Это ее саму насторожило. «Я устала быть одна, и может случиться так, что Миша добьется своего, просто потому, что на меня накатит приступ отчаяния. О, с его-то опытом это нетрудно высчитать… Он знает, что делает, продолжая возвращаться после каждой ссоры. Руслан на его месте давно бы сдался и ушел в никуда!»
– Чего-то конкретного боишься, или просто что-то в воздухе носится? – Его взгляд стал серьезным. Мужчина перестал улыбаться, внимательно изучив измученное лицо собеседницы.
– Что-то в воздухе, – повторила она и вдруг решилась: – Знаешь, я с мужем помирилась. Пригласила его вернуться. Он ведь ушел после того скандала, ты помнишь…
– Рад за вас. – Михаил как будто говорил искренне, ей не удалось увидеть в его глазах и тени сожаления. – Я не какой-нибудь злодей, чтобы желать тебе одиночества. Но мне кажется, мы можем оставаться друзьями, а? Мы ведь и не были никем другим! Давай по-дружески позавтракаем вместе? Я, понимаешь ли, сильно проспал, не успел даже кофе выпить, а вскоре должен быть на встрече как раз в ваших краях. Сразу подумал о тебе, решил заехать, помириться.
Елена согласилась, тем более что он сразу дал ей понять, что ограничен во времени и не рассчитывает на продолжение свидания. «Может быть, мы и сумеем остаться друзьями, раз и навсегда бросив эти романтические глупости, из-за которых было столько проблем… Но Руслан, конечно, этого не поймет. Если мы с Мишей будем встречаться тайно от него, это придаст дружбе нежелательный интимный характер… В общем, замкнутый круг. Но как трудно послать к черту человека, который ничего плохого тебе не сделал и всегда был так внимателен!» Она снова вдохнула запах роз, мешавшийся с выхлопными газами медленно едущих по переулку машин, и у нее сжалось сердце, как будто кто-то шепнул ей на ухо, что этот май наступил не для нее и счастье больше невозможно.
Вскоре они сидели в кафе и болтали обо всем, что в голову придет, – совсем как в первые дни после знакомства. Ей было приятно хоть ненадолго забыться и поговорить о чем-то, не связанном со служебными интригами, смертями или загадками, к которым у нее не было ключа. Между прочим, Михаил рассказал о том, что ему удалось совершить удачную сделку, из-за которой он испортил себе много крови, зато и заработал немало.
– Сейчас такие дела встречаются все реже, одно на тысячу, так что грызня была нешуточная, – бодро рассказывал он – свежий, подтянутый, пахнущий дорогим одеколоном, как всегда, неотразимый.
Елена, замученная и уставшая, чувствовала себя рядом с ним Золушкой.
– Я так и не разобралась, представь, чем конкретно ты занимаешься, что продаешь?
– Дружочек, я ничего не продаю, я устраиваю и сопровождаю международные сделки, – со снисходительной улыбкой ответил он. – Мне все равно, что это – лиственница, красная рыба, лекарства или мороженая клубника. У тебя в сумке телефон звонит.
Елена нехотя расстегнула сумку и, достав телефон, нахмурилась.