Алмазы французского графа

Иванова Татьяна Антоновна

— Пусть ребята попугают его еще немного, для отстрастки, чтобы впредь такими вещами не занимался, до той поры, пока мы с Вами чайку попьем, а потом отпустят.

— Спасибо Вам огромное, Андрей Константинович, — прослезилась Катерина, — спасибо.

— Папа, ну зачем, зачем ты это сделал?! — упрекнула отца Катерина, усаживаясь за руль автомобиля.

— Зачем? — Леонид Викторович устало улыбнулся. — А хочешь, я расскажу тебе дочка, как мы живем?

Катерина вопросительно на него посмотрела.

— Лена работает преподавателем, и знаешь,

какой у нее оклад? — Десять тысячи триста рублей в месяц! А у меня на заводе десятьс половиной и в основном с задержкой на два, а то и на три месяца! Ты, конечно, спросишь, что же я там торчу и не ухожу на другую, более оплачиваемую работу? Да я бы ушел с радостью, но кто ж меня возьмет в таком возрасте! Частники таких не привечают! Наш старший сын Петя только что закончил институт, подрабатывая во время учебы, где придется за гроши. А теперь пришел черед младшего учить. Сережа был круглым отличником в школе. Ну не посылать же его теперь на работу. Да и куда посылать? В магазин грузчиком? Кому он нужен без образования? Лена очень переживала по этому поводу, ночей не спала. Она прекрасно понимала, что с таким достатком Сережа не сможет учиться в Москве. А сын мечтал об этом с третьего класса. Одним словом, что тут рассказывать! — Леонид Викторович махнул рукой.

— У нас многие занимались ртутным промыслом, — подворовывали понемногу. Вот и меня на этот раз бес попутал. Решился — таки, ради Сережи. Подумал, — вот обеспечу его на первое время всем необходимым, а там, глядишь, может в Москве куда — нибудь на подработку устроится. Сам как-то приспособится.

— А я? — воскликнула Катерина. — Почему же ты ко мне не обратился?

— К тебе?

Леонид Викторович положил руку на плечо дочери.

— Я за тебя и так до самой смерти грехов не отмолю, девочка.

— Что? Что ты говоришь, папа? Ты что же, всю жизнь испытываешь из — за меня чувство вины?

— Еще какое, Катенька. Ведь ты должна была жить со мной, а не с бабушкой.

— А как же бабушка? Она, наоборот говорила, что к тебе в Красноярск никогда меня не отпустит, что ей без меня будет очень плохо.

— Она говорила это, прежде всего, чтобы оправдать меня перед тобой, и еще из-за боязни за Лену. Мама не знала, как она станет относится к тебе, имея собственных детей. Она оберегала тебя, Катенька от мачехи. А ведь ей, пожилой болезненной женщине было нелегко тебя растить, понимаешь? Но, дело, в общем-то во мне. Я принимал такую модель, ложно оправдывая себя одиночеством матери. Меня, скажем прямо, она устраивала, и опять же, прежде всего из-за Лены. Я, Катюша, тоже чего-то побаивался, думая, что, может тебе и впрямь с мамой будет лучше, чем с Леной! Одним словом, я смалодушничал и если обратиться к совести, оправдать это ничем не получится.

Катерина прослезилась и, притормозив, направила машину на обочину. Они остановились.

— Папа, тебе не надо себя казнить. Мне и впрямь было хорошо с бабушкой. Мне повезло с ней. Ведь таких, как она, — одна на миллион! Она была мне и матерью и другом. Смешно сказать, но мне даже девчонки иногда завидовали. В общем, я могу сказать прямо, что мне было с бабушкой лучше, чем было бы с Еленой Николаевной. Она, моя старушка, сделала самое главное, —

не дала мне почувствовать, что такое ущербность при отсутствии родителей. То есть, твой выбор или даже расчет, оказался правильным. Оно само по себе так сложилось из-за бабушки, из-за ее чутья и любви ко мне. Так что, не мучайся, тем более теперь. Я ведь уже взрослая женщина и все понимаю.

— Спасибо, Катюша. — Леонид Викторович искусственно закашлялся, чтобы скрыть подступившие к горлу слезы. — Спасибо за понимание.

— Ладно, папа, хватит лирики. — Катерина достала из сумочки носовой платок, вытерла мокрое лицо и завела машину.

— Нас дома обед дожидается. — Она взглянула на часы. — Вернее, теперь уже ужин.

ГЛАВА 30

Квыча позвонил Бережному на следующий день.

— Здорово, Толян. Тебе привет от шефа.

— Здорово, здорово! — нервно отозвался Анатолий.

— В общем, давай-ка встретимся сегодня и поговорим. Мне тут велено передать тебе кучу всяких наставлений, а это, знаешь ли, не телефонный разговор.

— Где и когда?

— А это уж, как ты скажешь. Я, знаешь ли, человек свободный, могу везде и в любое время, а вот ты….

— Ладно, хорош трепаться, Шура.

— Давай через час на Проспекте Вернадского.

— Там, где всегда?

— Ну да!

— А, отчего ж через час? От твоего офиса до туда рукой подать.

— Ну, я в отличии от тебя человек занятой, дела у меня в офисе, понимаешь?

— Ладно, давай через час.

Камушеву, тем временем, позвонили оперативники, занимающиеся прослушкой и доложили о готовящейся встрече Бережного и Квычи. Майор вызвал к себе капитана Забелина и велел ему отправляться вслед за Бережным.

— Ты, Игрек, фотоаппаратик с собой прихвати. Сделай пару, тройку снимков этих дружков. А мы потом их и предъявим Бережному прямо на блюдечке с голубой каемочкой.

— Хорошо, Андрей Константинович.

— Да, кстати, ты же не доложил о результатах поездки в Клин к Сомову. — И майор взглянул на часы. — Ладно, отправляйся пока, об этом потом доложишь. Не ровен час опоздаешь прицепиться к Бережному, ищи свищи тогда, где они встречаются.

Докладываю в общих чертах, Андрей Константинович. — На ходу сообщил капитан. — По-моему, этот Сомов вообще не при делах. Он, похоже, вполне порядочный компаньон. Работает за свою долю с полной отдачей и в лишние места нос не сует.

— Ладно, ладно, Игорек, с этим Сомовым потом разберемся, поезжай!

Забелин направился к двери.

— Ах, да, Андрей Константинович, только что из Тверской области звонил Паша Богатырев. Там, на зоне он связался с Грушевским и просил передать Вам, что с пистолетом ничего не прояснилось. Тот клянется и божится, что выбросил-таки его в окно при задержании. В общем, завтра Паша выезжает оттуда утренним рейсом. Так что прокатился он, можно сказать, вхолостую.

ГЛАВА 31

Катерина проснулась без четверти семь.