Алмон
Шрифт:
– Георг Патриций Арнест, – глухим рокочущим многоголосьем заговорили они, – за преступления против Законов Вселенского Порядка и Мироздания вы приговариваетесь…
Патриций смотрел в пространство и улыбался. Перед голубыми глазами Владыки искрились, перекатывались весенние талые воды.
– Да, да, – прервал Гонцов Владыка, поднимаясь из кресла, – я готов, идемте.
– Анаис, – Алмон тихонько постучал в двери ее покоев, – можно?
– Да, – еле слышно прозвучал ее голос.
Уютная
– Анаис, не надо так, это же всего какие-то несчастные три года.
– Вот именно… – глухо ответила она, – несчастные. Три года несчастья…
– Прошу тебя, ты же понимаешь – у нас не было другого выхода. С рассветом я отменю все приказы по Сатурну, отзову спецштатовцев…
– Да, это хорошо, – девушка судорожно вздохнула. В прорезях фарфоровой маски плескались больные темные глаза. – Это прекрасно…
В двери постучали и, не дожидаясь ответа, в проеме возникла Терр-Розе.
– О, вот вы где. А почему на полу?
– А так веселее, – вздохнул полуволк. – Остальные где? Что делают?
– Сократ напивается как обычно, Дэн очаровывает Ластению изящными беседами, одной мне деться некуда и заняться нечем.
Придерживая юбку невесомого, словно южный ветер платья, Терра опустилась на пол рядом с Алмоном.
– Что же дальше будет? – произнесла королева, обращаясь скорее к огню.
– Все уладится, – ответил Алмон и повторил: – У нас не было другого выхода.
От удара ноги резко распахнулась дверь, и в гостиную ввалился Сократ.
– Не будет хорошо, – покачала головой Терра, оборачиваясь, – уже не будет…
– А чего на полу сидим? – толстяк едва удерживал поднос с бутылями, тарелками и бокалами.
– А нравится нам! – огрызнулась королева. – Не отдохнешь от тебя ни минуты!
– Милая моя ведьмуся, устала совсем, утомилась, – Сократ бухнул поднос на пол и плюхнулся рядом. – Ребята, я такую восхитительную штуковину откопал, называется «сугриппа». – Сократ взял с подноса темно-коричневую бутылку, украшенную тонкими золотистыми кольцами. – Анаис, это очень похоже на земной коньяк, только сюда, судя по божественному аромату, добавили цветочный настой. Кому налить?
– Давай уж мне, – вздохнула Терр-Розе. – Только в чистый бокал!
– Алмончик, ты будешь?
– Нет, спасибо.
– Анаисик?
– А вина у тебя нет?
– Какое-то вроде есть, – Сократ взял узкую темно-синюю бутыль, потряс ее над ухом, посмотрел на свет и вылил остатки в бокал. – Хватит? А то
– Хватит.
Девушка взяла бокал, и в бледно-соломенной жидкости вспыхнул ясный живой огонь.
– Есть тут кто-нибудь? – раздался голос Дэна, и мгновением позже Денис с Ластенией возникли на пороге. – Вот видишь, я же говорил, они или у Сократа или у Анаис сидят. Господа и дамы, а чего это вы на полу?
– А почему бы и нет! – Терра то и дело отпихивала Сократа, норовившего прилечь и устроить голову к ней на колени.
– Понятно, я уж подумал, это ритуал какой-то, – Денис огляделся, свободных мест у маленького камина не осталось. Тогда он пододвинул поближе к компании большое кресло и устроился в нем вместе с Ластенией.
– Дэн, тебе вина или сугриппы? – спросил толстяк.
– Сугриппа – это что за зверь такой?
– Вкусный зверь, не беспокойся, – Сократ плеснул янтарного напитка в бокал и протянул молодому человеку. – Пробуй, не бойся.
Дэн пригубил и удивленно присвистнул:
– Ну, надо же, как похоже на отменный французский коньяк с какими-то добавками!
– Думаю, там цветочный настой, – Сократ все же изловчился, улегся и припечатал лохматую голову к коленям Терры.
– Ребята, я вот спросить хотел, – Дэн поставил бокал с сугриппой на подлокотник кресла. – Зеркальная Камера в Безызвестности Тьмы – это что такое?
Терра посмотрела на Сократа прекрасными холодными глазами-омутами, и произнесла:
– Ну, давай, толстый, сверкай своими познаниями. Тюремный постоялец! И отвяжись ты от меня, все платье изомнешь!
– Теруся, злая, не гони меня, – Сократ обхватил ее ноги обеими руками, – я буду хорошо себя вести, только не гони мою голову на холодный твердый пол! Я не знаю, что такое Зеркальная Камера, понятия даже не имею, прости меня, прости!
– Я знаю, что это такое, – Алмон взял из рук Анаис пустой бокал и поставил на поднос. – Сейчас расскажу.
– Алмон… – Анаис умоляюще посмотрела на полуволка, – пожалуйста, не надо. Я не хочу знать, что это такое.
– Да и впрямь, – поспешно подхватил Дэн, – какая разница. Я и знать-то не хотел, просто так спросил, для общего образования.
– Патриций пропал! – с лихорадочно горящими глазами Палач ворвался к Дракуле. – Нет его, исчез!
– Что, совсем, что ли? – насторожился вампир.
– Не знаю! Помнишь, что он говорил о трех годах? О тюрьме?
– Думаешь, и… вправду?
– Не знаю… подождем еще немного, если не появится, значит – да.
– Подождем… подождем… – Дракула уже не слышал и не видел Палача.
Его глаза сверкали.
Сквозь портьеры сочились бледные лучи раннего утра. В третий раз уже заглянул маленький желтоглазый слуга и осведомился, не нужно ли убрать?