Алое и зеленое
Шрифт:
— Сражаться? Конечно, будут. Когда придет время, кто струсит — так это Волонтеры. И вообще Волонтеры по-свински ведут себя с Гражданской Армией. Все время мешают ей снимать помещения и…
— Чему ты удивляешься? Вот тебе и классовая борьба. А в Либерти-Холл тебе незачем бегать, не в первый раз говорю.
— Ну, а я там был в воскресенье, и там была очень хорошая лекция об уличных боях.
— Кэтел…
— И я видел снимки гражданской войны на Кубе. Надо же набираться сведений. А ты знаешь, что нужно научиться стрелять левой рукой? Мне Том Кларк говорил…
— И
— Ты только подумай, Том Кларк пятнадцать лет провел в тюрьме. Дольше, чем я живу на свете. Если бы я пятнадцать лет провел в тюрьме, я бы всех ненавидел. А он, по-моему, никого не ненавидит, даже англичан.
— Да, он замечательный человек.
— Тогда почему я не должен к нему ходить?
— Мал ты еще, Кэтел. Придет и твой черед. А это не для тебя.
— Так, значит, что-то будет? — Кэтел сразу насторожился. Он был по-прежнему неподвижен, но весь натянут как струна.
Пат выругал себя за неосторожную фразу. Сейчас что ни скажи Кэтелу все опасно.
— Ничего не будет. Я просто не хочу, чтобы ты трепал языком с какими-то старыми фениями, когда у тебя экзамены на носу.
— Экзамены! Конноли говорит, что все революции губит отсутствие наступательного духа.
— А с чем ты нам прикажешь наступать, когда у нас всего оружия разбитые бутылки и допотопные дробовики, перевязанные веревочками?
— Будь я Конноли, я бы повел ИГА в бой, а тогда и Волонтерам пришлось бы выступить.
— Но ты, к счастью, не Конноли, так что, может быть, мы еще поживем спокойно.
— Все равно скоро придут немцы.
— Разве? Ты, я вижу, неплохо осведомлен.
— Да. Немцев я не очень-то люблю, но использовать их можно.
— Скажи пожалуйста, как мы рассуждаем!
— Да, и тогда мы проведем в жизнь план Роберта Эммета. [31] Захватим Дублинский Замок, [32] пока немцы будут высаживаться в Керри и вооружать весь запад и юг, а потом они пойдут в наступление, и прибудет ирландская бригада Роджера Кейсмента…
31
Эммет Роберт (1778–1803), деятель ирландского национально-освободительного движения; в 1803 г. пытался поднять вооруженное восстание против англичан, потерпел поражение и был казнен.
32
Основной административный центр Ирландии; резиденция лорда-лейтенанта, назначавшегося английским правительством.
— Скажи — сразу три бригады…
— А немцы одновременно перейдут в наступление по всему фронту во Франции и будут обстреливать английский берег и устраивать налеты цеппелинов на Лондон.
— Все ради освобождения Ирландии.
— А в Ирландское море пошлют уйму подводных лодок, тогда англичане в Ирландии будут отрезаны, некем будет пополнять армию, и англичанам станет нечего
— Пока что английский военный флот не очень-то пропускает подводные лодки в Ирландское море. Пароход приходит каждый день, без пропусков, разве нет?
— Но вокруг Ирландии уже есть секретные базы подводных лодок и беспроволочный телеграф…
— А кроме того, даже если бы удалось отрезать англичан в Ирландии, они же вооружены до зубов. Про их полевые орудия ты забыл?
— Ирландские полки не станут сражаться против своего же народа. Дублинский стрелковый…
— Сражаться они станут. Не против «своего же народа», а против горстки террористов. А чуть первого из них убьют, так будут сражаться с азартом.
— И еще Конноли говорит, что капиталистическое государство не станет применять артиллерию против капиталистической собственности.
— Глупейший аргумент. В 1871 году французы в лучшем виде применили артиллерию против парижских рабочих. Плохо твой герой знает историю.
— Ну, а потом американцы…
— Американцы! Единственная умная вещь, которую сказал твой герой, — это что змеи, которых Святой Патрик выгнал из Ирландии, переплыли Атлантический океан и стали ирландскими американцами.
— Да будет тебе известно, что американцы намерены заключить договор с Германией из-за подводных лодок и объявить Англии войну из-за блокады.
— А почему не наоборот? Никогда американцы не будут воевать с Англией. В жизни не поверю.
— А что, по-твоему, они очень любят Британскую империю? Удар по Британской империи в Ирландии имеет в сто раз большее политическое значение, чем такой же удар, нанесенный в Азии или в Африке. Ребенок может вонзить булавку в сердце великана.
— Это кто сказал, как будто я не знаю.
— А вот и не он. Это сказал Ленин, он русский, пари держу, что ты о нем и не слышал.
— А вот и слышал.
— На нас устремлены глаза всего мира.
— Бедные ирландцы, им всегда так кажется.
— Когда наступает очередь какой-нибудь страны, пусть даже маленькой, восстать против своих тиранов, она представляет угнетенные народы всего мира.
— Я думал, что тираны, которых твои друзья ненавидят больше, чем англичан, — это Уильям Мартин Мэрфи и прочие дублинские работодатели.
— Ты слышал, что Мэрфи уговорил всех работодателей уволить всех годных к службе рабочих, чтобы заставить их идти в армию?
— Будь я твоим учителем, я бы вколотил в тебя немножко здравого смысла. Никогда работодатели на это не пойдут. Это их ударило бы по карману.
— Ну, и нечего тебе издеваться…
— Я не издеваюсь.
— Нет, издеваешься.
— Нет, не издеваюсь.
— Ирландский рабочий живет и питается хуже всех рабочих на Британских островах, а это что-нибудь да значит. И сказала это правительственная комиссия, а не Джеймс Конноли. Ты когда-нибудь был у Джинни, видел, как она живет? Ты знаешь, что во всем Дублине они живут по шесть человек в комнате? Ты знаешь, как они мерзнут зимой? Ты знаешь, что они едят? Знаешь, что с ними бывает, когда они заболевают?