Алое на черном (сборник)
Шрифт:
– Не знаю. Не уверен… – Он даже попятился от этих сумасшедших.
– Все ты знаешь! – прищурил здоровый глаз Гальяно. – Сам же хвалился, что можешь любую вещь отыскать.
– Я не хвалился…
– Но ключик за раз нашел!
– Подождите! – остановил их перепалку Дэн. – А нам-то какой прок от этой сделки?
Гальяно с Матвеем переглянулись.
– Интересно же, – сказал Гальяно не слишком уверенно.
– Дядя Саша Турист обещал нам сегодня вечером рассказать, что это за огонь такой, – поддержал его Матвей. – И самая темная ночь должна этим
– И? – Дэн смотрел на него внимательно, не мигая.
– А вдруг мы убийцу поймаем! – выдохнул Матвей.
– Не понимаю, какая тут связь, – пожал плечами Дэн. – Гарь, блуждающий огонь, утопленницы, убийства – дикость какая-то!
– Вот именно, дикость! А про то, какая между всем этим связь, нам сегодня Турист с Суворовым и расскажут. Или тебе плевать? – Матвей выглядел расстроенным. – Отжимания, приседания, соревнования, карцер… Все лето так?! А тут реальная история, и мы в эпицентре!
– Мне не плевать, – сказал Дэн. – Мне просто не хочется, чтобы вы наломали дров из-за этой своей реальной истории.
Ах, как же Туча был с ним согласен! С каждым его разумным и рациональным словом! Эти двое просто не понимают, не чувствуют, во что впутываются…
– Так в том-то и дело, что теперь мы будем не одни! – вступился за Матвея Гальяно. – Ты просто еще не видел дядю Сашу. Мужик, в натуре, непростой. Может, даже из бывших спецназовцев.
– Эй, архаровцы, а вам отдельное приглашение нужно? – донесся до них голос Суворова. – Топаем в лагерь, пока на обед не опоздали.
– После обеда все обсудим, – предложил Дэн, натягивая футболку, и Туча снова с ним согласился.
На обед был красный борщ и отбивные с картофельным пюре – все то, от чего в прошлой жизни Туче невозможно было отказаться. Но в последнее время с его аппетитом творилось что-то странное. Аппетит отсутствовал напрочь. Нельзя сказать, что этот факт Тучу совсем не радовал, но все равно как-то непривычно. Вдруг это какая-то болезнь? Может, он подцепил что-то там, в лесу?..
Из-за стола он встал самым первым, отчасти из-за того, что наелся, а отчасти из-за того, что увидел кое-кого за окном. Ксанка с непременным своим рюкзачком спешила куда-то в сторону парка. А он так и не отдал ей ключ…
Туча шагал по парковой дорожке и корил себя за то, что в глубине души надеется не найти Ксанку и с чистой совестью оставить у себя ключик еще на один день.
Ксанка сидела на скамейке, на коленях у нее лежал планшет с приколотым к нему альбомным листом. Она наблюдала за невесть откуда взявшейся белкой, а рука ее, казалось, жила своей собственной жизнью, превращая белку настоящую в белку нарисованную. И эта нарисованная белка тоже была почти как настоящая.
– Привет. – Туча осторожно присел рядом.
Ксанка вздрогнула, и он уже подумал, что она снова бросится наутек, но девчонка не тронулась с места, лишь прикрыла ладошкой нарисованную белку.
– Красиво. –
Ксанка ничего не ответила, да он и не ждал ответа. Взгляд ее из испуганного сделался пытливым.
– Я извиниться хотел. – Начать разговор было нелегко, но он себя заставил. – За то, что взял тогда без спроса…
Она стремительно встала со скамейки, точно птичка вспорхнула, сунула в рюкзак планшет. Ей неинтересны были его извинения…
– Ксанка, подожди! – Туча разжал вспотевшую от волнения ладонь. – Вот, я его нашел! Я хочу отдать…
Ксанка, уже готовая уйти, замерла, развернулась к нему всем корпусом, синие глаза ее радостно блеснули.
– Прости меня, пожалуйста. – Туча рассматривал ключ на своей ладони и боролся с желанием сжать кулак, не отдавать никому эту удивительную вещицу.
Ладони коснулись тонкие прохладные пальцы. Мгновение – и заветный ключик оказался на шее у Ксанки. Наверное, Степка первым и единственным во всем лагере увидел, как она улыбается. У нее была ясная, совершенно не вяжущаяся с ее мрачным образом улыбка. И в синих глазах вдруг зажегся такой яркий свет, как будто она получила самое ценное из того, что есть на земле. В этот самый момент из сердца Тучи окончательно ушла тоска по утраченному ключику. Теперь он точно знал, что поступил правильно.
– Спасибо. – У нее был звонкий, ну точно серебряный голосок.
– Не за что. Так ты меня простила?
Она ничего не ответила, лишь коротко кивнула и упорхнула. Маленькая счастливая птичка. Туча еще долго смотрел в том направлении, в котором исчезла Ксанка, а потом улыбнулся, пошагал к флигелю.
– Где ты был? – набросился на него Гальяно, стоило лишь переступить порог комнаты. – Мы тут дневник читать собрались, а тебя где-то черти носят!
– Я отдал! – Туча смотрел только на Дэна.
– Молодец! – Дэн ободряюще улыбнулся.
– Ключик отдал? – уточнил Матвей.
– Да.
– А она что?
– Сказала спасибо.
– То есть разговаривать она умеет. – Гальяно удовлетворенно кивнул.
– Умеет.
– И не слабоумная?
– Сам ты слабоумный! – обиделся за Ксанку Туча. – Ты бы видел, как она красиво рисует!
– А ты, значит, видел? – отчего-то заулыбался Гальяно.
– Я видел.
– Ну, я рад за вас, дети мои!
Что имел в виду этот балабол, Туча так и не понял, пожал плечами, подошел к своей кровати.
– Доставай уже дневник! – нетерпеливо сказал Матвей. – Интересно, что там дальше.
Дэн вытащил из-под матраса дневник, внимательно осмотрел со всех сторон, раскрыл на нужной странице…
Поговорить с братом я решил в ночном. Для такого разговора и время, и место самые подходящие. Ночью все видится в особенном свете, раскрывается теневая суть вещей. Ночью, когда не видишь лица собеседника, легче заговорить о том, что тревожит и не дает покоя днем.