Алое сердце черной горы
Шрифт:
— Постой, у меня есть заряженные пистолеты! — спохватился Артемир, желающий помочь Хрграру разобраться с саргами, но не успел даже протянуть руку к кобурам: громила со страшным рыком занес свою дамоклову секиру над головой одного из гвардейцев. Отсутствие щитов у Застрельной Гвардии сыграло плохую шутку, и саргу пришлось блокировать удар мечом, но сил сдержать хрграровскую мощь у него не хватило. Даже не замедлив своего напора, лезвие секиры присоединило к себе меч, и все вместе они врезались в шлем гвардейца, смяв гребень. Хоть блок и спас голову сарга от разрубания, сильный удар меча о шлем плашмя оглушил
— Ах ты ж, грязный крысеныш! — один из ветеранов гвардии, судя по зрелому голосу, взбесился поражением своего товарища.
Артемир уже изготовился к тому, что Хрграр примет удар грозно и грузно наступающего бойца на себя, но тот, повернувшись к нему спиной, принялся лупцевать своей секирой другого, напрочь забыв о безопасности приора, про соблюдение которой ему, видимо, нашептал Датокил.
— Хрграр, дружище! — с легким оттенком паники призвал громилу Артемир. — Не изволишь ли помочь?
Глухая стена безразличия Хрграра выбила со лба приора холодную испарину: гвардеец замахнулся мечом, и Артемиру пришлось ставить блок, ровно как тот боец, которого приор убил полминуты назад. И как тот боец, Артемир не сдержал сильного удара ветерана: сильная боль от сотрясения в кисти и сноп искр, выбитых от трения крюка о лезвие меча, заставили колени Артемира подкоситься, но он не упал.
— Хрграр, помоги! — в голосе приора уже отчетливо слышались отчаяние и паника, ведь он понимал, что одной рукой не сможет одержать верх над таким сильным противником, один удар которого чуть не вколотил его в каменный пол замка.
И, наконец, Хрграр услышал мольбы приора о помощи. Добив своего визави, он развернулся и с короткого размаха нанес меткий удар снизу. Не успев отреагировать на такой выверенный выпад, гвардеец получил глубокую рассекающую рану под правым плечом. Бросив меч и отступив, сарг судорожно пытался остановить кровь, которая, словно освободившаяся от оков дамбы река, пустилась радостно на свободу. Еще один обреченный противник ушел с пути приора. Остальные исчезли, пока Артемир и Хрграр устраняли первых двух.
— Спасибо, дружище! — судорожно отдышав от себя волнение, Артемир с виновато пожавшим плечами Хрграром спешно приступили к подъему по винтовой лестнице наверх, где их должен был уже ждать последний противник в этой войне…
* * *
— Как же… я… утомился… — едва видя расплывающиеся за пеленой пота медленно идущие перед глазами ступени, выдавил из себя Артемир.
Хрграр, неотступно следующий за ним, бодро и с немалой долей издевки усмехнулся.
— Да, пожалуй, все эти месяцы верхом меня изнежили. — ответил Артемир добродушной улыбкой на усмешку. — И даже поход под и над горами не вернул мне прежней «эмировской» бойкости и поджарости.
Вот уже десять минут преодолевали они этот подъем, в глазах Артемира уже сравнимый с альпинистским подвигом былого дня.
— Похоже, именно эту башню я тогда и разглядел в серой мгле. — выдохнул
Наконец, сжалившись над незваными гостями, гостевая башня протянула им руку помощи в виде двери, в которую и уперлась ненавистная лестница. Хрграр с тихим мычанием оттолкнул Артемира и с самоотверженностью на грани безрассудства толкнул дверь. Разумеется, она была заперта. Не привыкший останавливаться перед таким ненадежным препятствием, как толстая дубовая дверь, Хрграр начал ломиться в нее ногами, под мерные выкрики дубася то одним сапогом, то другим. Обескураженная такой неравной борьбой, дверь начала поддаваться, приоткрываясь на сантиметр-другой от каждого напора, аккомпанируя жалобным скрипом крикам Хрграра.
— Похоже, Альзорий подпер ее изнутри чем-то… — чтобы совсем не оставаться безучастным к штурму, пробормотал Артемир, отирая полами своего халата остатки пота.
Мгновенно подтвердив догадку приора, дверь резко скрипнула, потом раздался звук падающей тяжести, и — о, чудо! — равенцам открылся проход в покои. Осторожно заглянув, Хрграр уверенно махнул позади стоящему Артемиру, что можно проходить.
— Ах, вот оно что… — проговорил Артемир, увидев плашмя лежащий на полу за избитой дверью шкаф. — Но, все же, где Альзорий?
Отвечая на недоумение Артемира, Хрграр беззвучно провел вытянутой рукой с оттопыренный указательным пальцем вокруг себя. Сначала не поняв, что немой имеет ввиду, Артемир повторил глазами путь руки Хрграра, и его осенило: уж слишком эта комнатка мала для диаметра башни! И вообще, кто назвал ее гостевой? Явно для гостя, даже самого нежеланного, эта круглая комнатушка без кровати и окон, лишь с книжными стеллажами, да парочкой выцветших гобеленов, слишком тесна и груба. Да еще и на такой высоте…
— Скрытое за стеной убежище? — вопросительно вперился глазами в Хрграра Артемир, желающий, чтобы тот подтвердил его догадку.
Короткий кивок удовлетворил желание приора, и они оба начали внимательно выискивать вход в королевский санктуарий.
Начали с книжных шельфов, скидывая книги целыми веерами. За полками — ничего. Сами шкафы, образуя сплошную полукруговую систему, не поддавались на попытки их уронить или отодвинуть. Не найдя брешей, принялись вытаптывать пол, будто забыв, что под ними находится винтовая лестница, и спрятаться в полу невозможно…
Начав выходить из себя, Артемир стукнул ногой упавший шкаф, на что тот бесстрастно ухнул в ответ, лишь еще больше раззадорив приора.
— Может, сожжем здесь все? — в исступлении процедил сквозь зубы Артемир, представляя с жестоким удовольствием, как вся эта комната пылает огнем вместе с Альзорием, закопченным живьем где-то здесь…
Подойдя к единственному источнику огня в этом захолустье — слабо горящему настенному факелу, Артемир дернул за рукоять вверх, но не тут-то было! Факел не поддался! Более того, до уха недоумевающего приора донесся отдаленный металлический лязг. Ничего не понимая, Артемир попробовал потянуть вниз и на себя, но, вместо того, чтобы выдернуть факел из подставки, он всю конструкцию наклонил вниз. Отдаленный металлический лязг превратился в звук открывающегося затворного механизма, на что ответил рядом стоящий книжный шкаф, слегка приоткрывшись, ибо был он, как оказалось, на поворотных петлях.